Андрей Посняков - Сын ярла

— П-п-постой сердиться, Сигурд, — покачал головой Дирмунд. — Г-г-говорят, в своей стране Трэль Н-н-навозник был сыном знатного человека, п-п-по-смотри на его амулет.

— Что же его до сих пор никто не выкупил? — язвительно усмехнулся подошедший Ингви.

— С-с-слишком далеко его с-с-страна, — парировал Заика. — И п-п-притом интриги.

Старый ярл внимательно посмотрел на него.

— А ты не глуп, парень, — похвалил он Дирмунда. — И эта затея с рабом, думаю, не очень плоха, только убить его надобно с амулетом — надеюсь, он его еще не потерял.

— Думаю, что не потерял, — ухмыльнулся Хрольв, протягивая руку к рабу, корпевшему над очагом. В тот же миг прямо в лицо ему полетела горящая головня, а Трэль Навозник, оттолкнув старого ярла, перепрыгнул через очаг и, сбив на ходу пару светильников, выскочил из дома.

— Держите, держите его! — заорал Ингви.

В длинном доме Сигурда, как и во всех подобных домах, не было окон, и погасшие светильники погрузили жилище почти в полную темноту. Лишь прыгающее пламя очага выхватывало из тьмы стены и балки, да из открытой двери тянулась белесая полоска сумрачного зыбкого дня. У очага, держась за обожженное лицо, с воем катался Хрольв. Впрочем, катался он недолго — не переставая выть, схватил висевший на стене меч и бросился в погоню, брызжа слюной и страшно вращая глазами.

Все остальные — четверо взрослых воинов и молодежь: Дирмунд, Ингви и встретившийся им уже на улице Харальд Бочонок — понеслись следом.

Хрольв с мечом в руке стоял на поляне у старого пня. Около пня лицом вниз лежал Трэль Навозник, растянутый меж двумя елками, к стволам которых были привязаны его руки. Обнаженный по пояс, он тяжело дышал и сплевывал на желтые листья кровь из разбитой губы. Худенькая спина его, покрытая шрамами от ударов, мелко дрожала.

Не от холода, от предчувствия лютой неминуемой смерти.

— А, это ты, Дирмунд, — обернувшись на звук шагов, осклабился Хрольв. — Хочешь посмотреть, как полетит кровавый орел? Скажешь, не сумею? Ну, смотри…

Приблуда замахнулся мечом. Вот сейчас он раскроит спину несчастного раба, вырвет ребра, вытащит наружу легкие — и «кровавый орел» взлетит навстречу мучительной смерти. Длинноносое лицо Дирмунда озарилось нехорошей улыбкой. И в самом деле, почему бы не посмотреть на забаву?

— Стой, Хрольв! — выскочил из лесу Ингви Рыжий Червь. — Чем делать кровавого орла, вспомни, для чего предназначен этот раб!

— П-п-правда, — неожиданно поддержал Ингви Дирмунд Заика. — Этот раб д-должен быть п-прине-сен в жертву. Т-ты же с-сам предложил его ярлу.

С копьем в руках, Ингви загородил лежащего раба.

— Уб-бери меч, Хрольв, — тихо посоветовал Дирмунд. — П-помни, еще не в-время.

Завыв, Хрольв с яростью воткнул меч в пень. На снегу, меж елками, сотрясался в рыданиях юный раб Трэль Навозник.

Его обогрели, накормили, даже напоили хмельным скиром, а назавтра…

Назавтра все обитатели усадьбы, кроме лежащего без проблесков сознания Хельги и ухаживающей за ним Еффинды, старшей дочери Сигурда, направились в священную рощу, что находилась в десяти полетах стрелы, выше по течению Радужного ручья. Два старых ясеня и липы обступали широким овалом поляну, на которой был установлен камень с высеченными на нем магическими рунами. На толстых ветках ясеней висели скелеты петухов, баранов и зайцев — остатки прежних жертвоприношений. Растянувшуюся вдоль ручья процессию возглавлял сам старый ярл Сигурд. Он первым подошел к руническому камню и, склонившись к нему, начал что-то шептать, обращаясь к богам — Одину, Бальдру, Тору. Время от времени старик поднимал голову и пристально смотрел в серое, затянутое облаками небо, словно желал увидеть там некие божественные знаки. Однако не знаки увидел он, а человека, медленно спускающегося с холма, поросшего редкими елками и можжевельником. Приглядевшись, Сигурд улыбнулся, признав в идущем своего старого друга. Узнали его и другие. Многие при этом боязливо попятились, кто-то схватился за меч, а кое-кто принялся лихорадочно слагать висы.

— Велунд, — тихо произнес старый ярл. — Рад видеть тебя во время скорби.

Обойдя ясень, Велунд приблизился к собравшимся. Это был могучий старец, до самых глаз заросший косматой бородою, сильный и кряжистый, словно старый дуб с заскорузлой от времени корой. Длинные, до пояса, волосы его, такие же густые, как и борода, были стянуты на лбу узким кожаным ремешком. Шапки старик не носил. Из-под кустистых бровей насмешливо взирали на окружающих синие пронзительные глаза. Горбатый нос придавал Велунду сходство с орлом или с подобной ему хищной птицей. Длинная шерстяная туника, темно-серая, безо всяких украшений, туго обтягивала мощную фигуру старца, поверх туники была небрежно накинута волчья шкура.