Геннадий Дмитричев - Боги подземелься

— Мэтр, но я не могу взять в толк только одного.

— Слушаю тебя.

— А именно, как он, — кивок в сторону шара, — может помочь нам… вернее им?

— Понимаешь ли в чём дело, я вдруг почувствовал, что решение должно быть, и находится где-то рядом, стоит протянуть руку. Так оно и вышло. В который раз убеждаюсь — всё гениальное просто. Нет-нет, я не причисляю себя к гениям, просто иногда с человеком случается… если хочешь, назови это вдохновением или озарением. Я подумал, а что если произвести атомный мини-взрыв… В общем, создать в сфере то же самое, что произойдёт на Земле в скором будущем. Зачем? — спросишь ты. Всё очень просто, через две тысячи лет радионуклиды начнутся распадаться, примерно в тоже время, что и на Земле, микрофлора в шаре начнёт оживать, кстати, назвал я его — "колыбель", а вместе с ней станет развиваться и эмбрион. Остальное, как говорится, дело техники, — заключил ученый.

— Если я всё правильно понял эта… — Хьюз на секунду замялся, — эта штука рассчитана на тысячелетия… В общем, прибор всё это время нужно поддерживать в рабочем состоянии, но вы ведь сами согласились, что, возможно, люди вернутся к первобытному состоянию. И потом, прибор не производит впечатления надёжности. Простите, мэтр, не знаю, поняли ли вы меня, у меня всё смешалось в голове.

Гаррис улыбнулся.

— Я тебя прекрасно понял. Очень хорошо, что ты задаёшь вопросы. Уверен, у тебя возникнет не один… — он подошёл к сфере. — Что касается прочности, она не такая уж хрупкая, как кажется. Теперь попробую ответить на первый вопрос, — учёный на секунду задумался, словно собираясь с мыслями. — Да, ты прав, вечных двигателей не существует, по крайней мере, не существовало до сих пор…

— Учитель, неужели вам удалось?!

— Можно сказать…

— Но это невозможно! Сколько светлых умов до вас…

— Ты не дослушал. Это не вечный двигатель, в классическом его понимании. И запомни, нет ничего невозможного, чего не мог бы совершить человек, попавший в экстремальную ситуацию — человек, припёртый к стене. А мы ведь именно в таком положении, не правда ли? — Гаррис взглянул на своего ученика, но тот хранил молчание, беззвучно шевеля губами. — Итак, — после небольшой паузы, продолжил он, — я замахнулся, казалось бы, на невозможное, — он снова взглянул на юношу, — вечный двигатель… хорошо, будем называть колыбель так. Но скорее это часы, своеобразные часы, но отсчитывающие не секунды, минуты и часы, а десятилетия, века и тысячелетия. И я думаю, это моё последнее изобретение, как говорится — моя лебединая песня, — Гаррис снова печально улыбнулся.

— Очень надеюсь, что это не так, — горячо возразил Хьюз. — Учитель, мне ещё не всё понятно, но, вы, безусловно, гений!

— Нет-нет, мой мальчик, — возразил Джон, — я не претендую на это звание. Да и моё изобретение — всё же не вечный двигатель.

Взор юноши был прикован к этому маленькому чуду.

— Учитель, вы ещё не начали работать с "колыбелью"?

— Нет, ещё нет, мне понадобится твоя помощь.

Хьюз хотел о чём-то спросить, но Гаррис опередил его:

— Знаю, знаю, о чём хочешь спросить, но не решаешься. Чей же материал мы туда поместим, не так ли?

Юноша сделал протестующий жест. И опять Джон не дал ему сказать.

— Я слишком хорошо тебя знаю, мой мальчик. То, о чём ты думаешь, к сожалению, а, может быть, к счастью, невыполнимо. Я слишком стар и болен… и поэтому надо найти другого претендента и я выбрал.

— Учитель, не хотите ли вы сказать…

— Да, это будешь ты!

— Я! Но…

— Понимаю твои опасения. Но поверь, тебе нечего бояться. Твой клон или двойник, назови его как хочешь, появится на свет тогда, когда тебя уже не будет, так что встреча вам не грозит, — усмехнулся учёный.

Молодой человек, кажется, немного успокоился.

— Хорошо, — сказал он. Что же меня, или вернее его, ожидает?

— Да, это будешь ты и одновременно не ты. Другие условия, воспитание… Постепенно, по мере роста, к тебе будет возвращаться память, понимаешь, о какой памяти я говорю? — спросил Гаррис, и, не дожидаясь ответа, продолжил. — И, наконец, когда достигнешь нынешнего возраста, к тебе вернутся воспоминания, знания, ум. Ты вспомнишь наш теперешний разговор, и тогда будешь готов выполнить свою МИССИЮ! Впрочем, о ней мы поговорим немного позже. А сейчас пора работать.

Джон Гаррис, Хьюз и сопровождающий их техник вошли в лифт, напоминающий большую металлическую клеть, и начался спуск в шахту. По мере движения лифта дневной свет постепенно уступал место сумеркам. Автоматически включилось искусственное освещение. Глядя на окружающую черную породу, молодой человек все больше мрачнел.