Анна Московкина - Колдун

– Пойдем со мной.

– Хорошо, только оружие к Жарке занесем.

Маг засмеялся, впервые за долгое время.

В окна бил ветер, заставляя стекла жалобно содрогаться. Нужно время, чтобы привыкнуть к подобному ветру. И хоть Велор и говорил, что ветер весенний, Айрин совсем не чувствовала весны. Не смотря на зеленеющий с каждым днем лес вокруг, несмотря на скворцовые перепалки, ругань черных грачей и первые переливы соловьев на рассвете. Несмотря на траву под ногами, на теплые, длинные дни, в душе было холодно.

Каждую ночь девушку будило это дрожание стекол, каждый раз она подскакивала на постели, дрожа от тревоги. Ей все не верилось, что война позади. Отголоски битв преследовали ее, как будут преследовать каждого велманца по ту сторону Урмалы. Но тихое ровное дыхание рядом успокаивало, Айрин смотрела, как он спит, и нежность захлестывала, окутывала кисеей, выжимала слезы, которые Айрин стыдливо стирала со щек.

Колдун спал. Живой, теплый. Спал и больше не переставал дышать, как тогда.

Она знала уже две седмицы, и больше медлить было нельзя. Еще пару недель и путь до Луара станет опасным для нее… Уже для них…

Стекла опять содрогнулись.

Если она не уйдет сейчас, то ей придется остаться. А оставаться нельзя.

– Это его место, – сказала ей мать. – Это его законное место, он должен был занять его много лет назад.

Но… Хотела сказать Айрин.

Но у него есть еще одно место!

И ни слова не произнесла.

Айрин поцеловала его в щеку, теплую и живую. Осторожно коснулась губ, поймала струйку воздуха. На горячую кожу капнула слезинка.

"Не просыпайся, – безмолвно молила она. – Не просыпайся. Если ты проснешься, я не смогу уйти".

И он покорно спал.

Айрин не стала одеваться, собрала вещи в охапку и бесшумно выскользнула за дверь, чувствуя себя воришкой. Она постучала в дверь соседней комнаты.

– Входи! – прошептала Жарка. – Готова?

Айрин кивнула. Полукровка пододвинула к ней сумку:

– Все собрано, как ты просила. Там есть крупа, буханка хлеба, вяленое мясо, лук и сушеный творог. Творога я положила побольше. Еще кусок сыра и сушеные груши.

– Жар, я тебе доверяю. – Успокоила Айрин подругу.

– Давай я поеду с вами? – предложила полукровка. – Мало ли что случится в дороге!

– Все будет хорошо.

– Хочется верить. – Карательница надула губы. – Еще две смены одежды, травки. Вот в том кармашке есть мочегонное, здесь противорвотное, там…

– Жарка!

– Что, Жарка! Что? – взвилась та. – Давай вы к обозу присоединитесь? Так спокойней.

– Весной? В мае? Ты много видела обозов, идущих по размытой дороге?

– Нет. Вот и подождала бы еще…

– Чтобы посмотреть, как он уходит? – горько проговорила Айрин.

– С чего ты взяла, что он уйдет.

– Не хочу знать. Ничего не хочу знать! Пойдем. Ивен уже ждет.

– Подумать только, что мы отпускаем тебя с магом. – Процедила Жарка и подхватила сумку. – Давай я понесу.

– Да что за глупости! – Айрин выдрала ремни из пальцев подруги и вцепилась в сумку сама.

Скрипнула дверь, Билдир обидно хмыкнул и изъял предмет спора:

– Девочки! Хватит дурачиться!

За воротами уже стояли две оседланные лошади и одна вьючная. Вокруг них топтался маг. Жарка в последний раз обняла подружку и обе мужественно не заревели, хотя носами хлюпали. Билдир приобнял полукровку, заодно придерживая ту на месте.

– Чего ты ревешь? Айрин выживет везде, ты же ее знаешь. Тем более она не одна.

– Вот именно. – Жарка всхлипнула.

– Ты о чем? – удивился Билдир, он подтолкнул ее к воротам.

– Ни о чем. – Девушка подавилась словами, понимая, что чуть не выболтала чужой секрет.

– Как уехала? – Майорин ошалело посмотрел на рубашку, небрежно брошенную на скамье. – Куда?

– Не знаю. – Билдир, разбудивший колдуна, пожал плечами. – С магом на пару. Жарка попросила дверку потайную отворить.

– И ты отворил?

– Так она сказала для мага. И не мое это дело, Майорин.

– И верно не твое. – Колдун сел в постели, рубец на животе отозвался на резкое движение болью.

– Можно погоню послать. Человек пять хватит. – Предложил каратель.

– Нет, спасибо, но нет.

– Отпустишь её?

– Пусть. Её дело. – Колдун потер лицо, Билдир понял, что пора ретироваться. Когда за ним закрылась дверь, Майорин отнял ладони. Он некоторое время смотрел вперед, лицо ничего не выражало. Потом колдун выругался и рывком упал на подушки.

Воздух был густым, липким и пах дымом.

Он учился ходить. Приставленный к нему паренек постоянно норовил поддержать, Майорин отругивался. За месяц в лубках тело одеревенело, мышцы ослабли. Билдир сладил костыли, но из-за ломанной руки, толк был только от одного. Сегодня колдун осилил двор, он встал у стены, палящее июльское солнце кусало кожу, кружащие оводы навязчиво жужжали, пот тек по лицу. Майорин стоял. Паренек мялся с ноги на ногу, готовый в любой момент прийти на помощь.