Михаил Крюков - Еретическое путешествие к точке невозврата

— Что же это?! — ошеломлённо спросил барон.

— То, чего я и боялся, — подавленно ответил монах. — В моей часовне — то же самое… Кровавые слёзы. Давай вернёмся в башню. Разговор у нас будет не для чужих ушей.

Они вернулись в башню и уселись за стол. Теперь нервничал Вольфгер, а монах был каменно спокоен.

— Ну, что скажешь? — спросил барон.

Отец Иона долго молчал, потом спросил:

— Мальчик мой, скажи, ты читал Откровение Иоанна Богослова?

— Наверное, читал, если ты меня в детстве заставлял, — пожал плечами Вольфгер, — а с тех пор у меня как-то не находилось повода, знаешь ли…

— Чему удивляться, если даже аристократия, и та не читает Писание? — вздохнул монах.

— А церковь в этом сама виновата! — жёстко отпарировал Вольфгер. — Мой покойный отец с великим трудом мог нацарапать свою подпись под документом, а ты хотел, чтобы он читал Библию, написанную на латыни! Да большая часть наших дворян вообще неграмотна! Считается, что чтение книг — удел священников и монахов, о чём ты говоришь?! Да если бы Римская курия желала, чтобы аристократия читала Писание, она позаботилась бы перевести на немецкий язык хотя бы Евангелие!

— Доктор Мартинус Лютер перевёл Евангелие на немецкий, — тихо ответил монах, — вот только ничего хорошего из этого не вышло…

— Ты знаешь имя Лютера? — удивился барон.

— Конечно, кто же в Саксонии его не знает? — в свою очередь удивился отец Иона.

— Ну, вот я, например, услышал его имя впервые только сегодня…

— В некоторых вопросах, прости меня, сын мой, ты осведомлён не больше ребёнка, — сказал монах и поднял руки, останавливая грозящий разгореться спор. — О Лютере мы ещё поговорим, сейчас не о нём.

Как я понял, Откровение Иоанна Богослова, сиречь Апокалипсис, ты не читал, а если и читал, то не помнишь. А я вот последние три дня только и делаю, что вчитываюсь в каждую фразу этой святой книги, и с каждым разом мне становится всё хуже и хуже.

— Почему? Что ты нашёл в ней такого?

— «Откровение» — совсем небольшой текст, в нём всего двадцать две главки, каждая размером в полстраницы, книга написана очень мрачным и тёмным языком, понять её сложно, а местами и вовсе невозможно, во всяком случае, многое в ней недоступно моему скромному разумению. Но, понимаешь Вольфгер, из того, что я сумел понять, явственно следует, что наступают Последние Дни.

Монах замолчал и посмотрел в лицо Вольфгера, желая уяснить, понял ли он сказанное.

Барон вскочил, отшвырнув кресло:

— Ты сошёл с ума, монах! По-твоему что, приближается конец света, Страшный суд и прочая эсхатологическая чепуха, которой полусумасшедшие монахи от века пугали школяров и деревенских дур?

— Воистину приближается, — кивнул головой Иона.

— Да с чего ты это взял?!!

— Смотри сам: Господь перестал отвечать на мои молитвы…

— Да мало ли!!!

— Ты прав, — кротко ответил отец Иона, — кто я, и кто он. Но иконы!

— Что иконы?..

— Ты же видел сам: лик Святого Младенца заплакал кровью. И не только в моей часовне, но и в замковой тоже. Это не может быть совпадением. И ещё вспомни: в феврале в твоём саду зацвели розы, а на Пасху выпал снег. Когда такое было? И это — тоже Его знак.

Вольфгер медленно поднял кресло, поставил на место и рухнул в него. Он огляделся. Прочные замковые стены, дубовый стол, мавританский кувшин с вином, лес за окном… Весь мир казался как никогда ярким, прочным и материально весомым. В памяти всплыла детская картинка: золотоволосые ангелы с торжественными ликами дуют в длинные трубы, другие ангелы, как холстину на заднике театра, сворачивают в рулон небо с солнцем и звёздами, а из разверстых могил в истлевших саванах тянутся на суд мириады умерших. Барон с трудом поборол ледяной озноб.

— И… и что же делать? Что ты предлагаешь? Ты, святой, учёный человек, скажи?!!

— Прежде всего, сынок, — мягко ответил монах, — надо смириться с судьбой и…

— Нет!!!

— Ты собираешься противоречить Ему?! — удивился отец Иона.

— Нет! Но я не хочу умирать! И не хочу, чтобы умерли все! Это несправедливо!

— Пока ещё никто не умер. Он явил только смутные знамения… А вот нам следует разобраться в том, правильно ли мы их поняли.

— Каким образом? Молиться? Но ты же говоришь, что Святое Семейство не отвечает!

— Да, мне не отвечает, и, лишний раз напоминая об этом, ты делаешь мне больно. Но, может быть, Оно ответит тому, чья молитва имеет больший вес, кто верит чисто, сильно и глубоко…

— Кого ты имеешь в виду? — не понял барон.