Александр Никитин - Морок Дарк

Смотрю через плечо. Это оставшийся стрелок пришёл в себя. Он натягивает тетиву. Делаю вдох и вкладываю остаток сил в замах. Меч перелетает через меня, описывает кривую дугу и летит в стрелка. Тот целится. Замирает на секунду, не веря в происходящее. Потом опомнившись, пытается уклониться, но поздно. Верный клинок проходит его насквозь и тянет к земле. Он опрокидывается назад и падает. А в след за ним падаю и я…

Это чёрный день в истории монастыря. Мари ещё не успела опомниться от бойни, увиденной во дворе, как её вызвала к себе мать-настоятельница. Она вошла под своды просторной, вытянутой залы, уставленной рядами скамей. Настоятельница стояла на другом её конце, у алтаря богини, спиной к вошедшей и молилась. Из витражных окон на пол падали радужные тени. Мари всегда восхищалась этими нерукотворными произведениями искусства природы. Но сейчас, даже они не радовали её.

— Вот и ты, — твёрдо бросила настоятельница не оборачиваясь. Мари остановилась в благоговейном страхе не смея ответить.

— Ты представляешь, что ты наделала?! Только подумать. Слуги Хозяина в стенах обители! Неслыханно! Ты подвергла всех нас такой опасности. Всё что дорого нам! И чем это закончилось? Погибло 4 сестры! Их кровь на руках этих убийц-мясников! — говорит она, всё повышая голос.

— Но… мать-настоятельница… это не рыцарь. Он помог остановить… — робко попыталась возразить Мари.

— Молчи! — кричит настоятельница и оборачивается. Увидев суровое выражение её лица, Мари оступилась и упала.

— Но мать-настоятельница… — плачет Мари, — Богиня учит, что мы должны помогать тем, кто в этом нуждается…

— Он сделал свой последний шаг в пропасть. Он уже в ней, а это значит, что ему нельзя помочь! — отвечает настоятельница, — Ты даже не понимаешь, что играла со смертью. И что ещё более чудовищно с чужой смертью! Она снова переводит взгляд на статую богини перед собой. Повисла гробовая тишина.

— Это надо было додуматься притащить Чёрного рыцаря к нам! Да ещё и впутать свою лучшую подругу!

— Вы знаете…

— Сегодня она пришла и обо всём рассказала. К несчастью мне не удалось предотвратить катастрофу. Мария, сегодня скорбный день! Это твоя вина. Кровь убитых есть и на твоих руках! Если бы не твоя выходка они были бы сейчас с нами. В наказание ты примешь участие в уборке внутреннего двора, а так же в подготовке и погребении погибших. Пусть это послужит тебе уроком!

— А что с рыцарем? — пересиливая страх и запинаясь, спросила Мари.

— Ах да. Этот богоотступник. К сожалению, он выжил. Его отвезут на суд в Леанор со следующим караваном. И после предадут справедливому наказанию, — настоятельница задумалась, — Ты отправишься вместе с ним. Я лично прикажу, что бы проследили за твоим присутствием там! Быть может тогда, ты уяснишь, как надо поступать с ему подобным злом! А теперь ступай прочь. Мари мигом вылетела из залы. Она бежала по длинным коридорам обители, а на глаза её наворачивались слёзы. Но это лишь малая часть того, что ей пришлось пережить. Настоящей пыткой оказалась уборка двора. Вид окровавленных, изрубленных тел вызывал ужас и приступы рвоты. Мари никогда не забудет их запах, следы крови на земле. Самым тяжким испытанием оказалась необходимость убрать и перенести тела для подготовки к погребению. Мари знала некоторых из погибших.

Старшие сёстры, помогавшие ей, пытались её утешить. Не всем было по нраву такое наказание. Но всё было тщетно. Она не слушала никого, погрузившись в себя. И даже не обращала внимания на упрекающие взгляды некоторых во время погребальной церемонии. Потом, Мари долго лежала в своей комнате одна, среди погрома оставшегося после рыцаря.

И тихо плакала. В памяти до бесконечности повторялись слова настоятельницы: «Кровь убитых есть и на твоих руках!».

Вскоре настал час отправления в Леонор. К Мари приставили её подругу Анну. Ей было велено проследить за исполнением распоряжения матери-настоятельницы. Это была её часть наказания. Мари не держала зла на подругу. Она понимала, что это поручение такая же мука для Ани, как и для неё самой. Повозки собрались у ворот монастыря. В одну из них положили Тёмного рыцаря. После недолгих сборов караван, окружённый гнетущим молчанием, отправился в путь. По дороге к нему присоединилась группа попутчиков, — местных крестьян. Их согласились подвезти в обмен на услуги провожатых. Близился вечер, становилось сыро и прохладно.

Мари с подругой ехали внутри повозки. Они кутались в шерстяные накидки. Аня спала, прижавшись к Мари. Один из крестьян сидел впереди них, рядом со старшей сестрой Катериной правевшей лошадью.