Павел Буркин - Последний Храм

— А если не повезет?

— Ничего. В самом худшем случае будем на месте через неделю. Штилей в это время не бывает, а при встречном ветре потратим неделю — и только. Если не перехватят… А перехватить невозможно, тут ежедневно сотни судов проходят. Вряд ли они узнают класс посудины, а значит, досматривать придется все — от рыбачьих шаланд до линкоров. Теперь скажи, понравится ли это купцам, потихоньку торгующих рабами?

— Не думаю.

— И я о том же. Если церковники слишком достанут купчин и военных, их ведь могут и ограничить в правах. И они все знают не хуже нас. Так что пока мы в море, можно не беспокоиться. Вот в Медаре могут приготовить теплую встречу. Видишь ли, о спуске на воду линкора знают многие… многие из тех, кому знать бы не стоило. Могут сложить два и два и сообразить сами.

— А шторм? Редко, но ведь бывает!

— Согласен, бывает. Но какова вероятность? А на суше нас перехватят в любых городских воротах… Без надежного человека, знающего все входы и выходы…

— А мы будем заходить в порты?

— Зачем? Припасов на две недели, штормов в это время не бывает… Разве что на риф налетим, но надо просто держаться в открытом море — и все будет нормально.

— Дай-то Еди… Пеннобородый! — решительно произнес Альваро. Сагони удивленно вскинул глаза на молодого Морозини — но тут же широко улыбнулся. Альваро понял, что этот — не выдаст: правду говорят, в открытом море моряки дор сих пор тайно почитают своего древнего бога. Потому и не желает умирать поверье, что священник на борту — к крушению, и церковникам до сих пор приходится плавать только на своих кораблях. Да, только там, где на голову перестает давить пирамида государства, где есть только ты, корабль и море, и можно быть самим собой.

«Куртизанка» оказалась и правда выше всяких похвал. Суденышко легко повиновалось рулю, паруса исправно надувал ветер, изящный, круто изогнутый нос с тихим плеском рассекал волны. Иногда суденышко шло почти у самого берега, и тогда в зеленоватой толще воды виднелись обросшие водорослями и ракушками скалы. Когда на горизонте показывались селения и особенно города (на самом деле название «Семиградье» давно ушло в прошлое, между семью великими городами появилось множество городков помельче), Сагони приказывал править в открытое море или приставать в уединенных бухточках, затерянных в скалах, дожидаться ночи, а ночью осторожно проходить мимо светящихся огнями селений.

Альваро, Мелине и Неифиле занятия не было — все делали Сагони и небольшая, но опытная команда преданных ему матросов, да и они не особенно перетруждались. Была бы осень или зима, работы хватило бы всем: рвались бы паруса и канаты, в трюме открывались течи, да и сам кораблик кидало бы, как щепку, и захлестывало холодной водой. А сейчас… Альваро целыми днями скрывался в каюте с Неифилой, остальные матросы вздыхали и глухо матерились, но к Мелине приставать не спешили. Многие знали, что с Мелиной до того, как она попала в Темесу, случилось что-то страшное, и не приставали. Впрочем, они и не успели толком изголодаться по сладенькому: слишком мало продлилось плавание.

— Судно на горизонте! — прервал их разговор впередсмотрящий. — Бриг, идет под флагом дома Теано и под вымпелом торгового флота Темесы.

— Правь к берегу, — скомандовал Альваро. — Эти потопят, а потом скажут, что так и было. Прикажите заряжать пушку.

— Право руля! — зычно рявкнул Сагони. Рулевой налег на рулевое весло, и корабль стал плавно заворачивать к берегу. Увы, на бриге уже заметили крошечную яхту. А главное — ее маневр к берегу и вымпел дома Морозини. Бриг лег на параллельнывй курс и, разгоняясь, погнался за куртизанкой. Издалека крошечные, как муравьи, матросы засновали по вантам, ставя дополнительные паруса, поднося порох и ядра к пушкам, на грот-мачте поднялся еще один вымпел.

— Ага, предлагают лечь в дрейф и дожидаться досмотра, — прислонив ко лбу ладонь козырьком, «прочитал» вымпелы Альваро. — Ну уж нет, камбала дохлая, хрен я тебя порадую! Сагони, полный вперед, курс вон на ту скалу. Так, а из пушки я сам пальну!

Сагони кивнул, отдавая матросам приказы. Ловко перепрыгивая через бухты канатов, бочонок с порохом и ядра, выложенные на крошечной палубе, он добежал до орудия.

— Готово? — спросил он матроса-канонира. Тот как раз забил ядро и повернул ствол горизонтально. Теперь можно было стрелять, и Альваро принялся неспешно выцеливать вражеское судно. Он не был прирожденным канониром, какой любит пушки не меньше, чем женщин. Но что ты за моряк, если неспособен управиться с малым корабельным орудием? А вдруг пираты или Теано, которые могут ограбить еще хуже? Море не любит слабаков. — Эй там, на корме, мушкеты готовь! Мелина, Неифила, в трюм бегом марш!