Оленик Виктория: Древо Мира Грез

— Этого? Что-то не припомню… — подруга прищурилась и неожиданно хитро подмигнула. — А что?

Одарив подругу возмущенным взглядом, я поднялась и попыталась отыскать Тауру. Не так-то просто в таком бедламе найти даже Главу, я уж не говорю об имениннице, которая в последнее время старается вести себя, как мышка. Гости шутили, ели, пили, смеялись… Доктор Рани спелся с моей тетей Гризеттой — у них отлично получался гимн нашего рода, положенный на мотив гномьей песенки о бестолковых магах. Густав Нэар из Одаренных пытался всё их перебить, потому как его «тонкий слух не выдерживает такого издевательства над искусством», но все его старания пропали даром… Глава рода под шумок перебрался на стул поудобнее, где теперь покуривал трубку, блаженно щурился и изредка кивал головой в ответ на щебет незнакомой мне дамы.

Через пару минут, когда я уже отчаялась найти сестру, Ханна толкнула меня под руку и указала на стоящую поодаль скамейку… Таура, болезненно сгорбившись и словно бы еще больше осунувшись, вяло вертела подарок Нероса в руках. Подол ее зеленого шелкового платья развевался на ветру, сложная прическа сбилась и растрепалась… Таура явно устала и от праздника, и от гостей — по чуть туманному ее образу я поняла, что сестра «прячется» [5] Слово «прятаться» обычно говорят о магах, которые пытаются раствориться в мире. Древняя магия для отвода глаз. Если о человеке не думают специально, он может оставаться незамеченным. Эту магию еще называют «чары теней». . Если бы не искала специально, никогда бы не заметила ее…

— Последи за Дзинь пока, — я подмигнула подруге и указала на фейку, которая к этому моменту уже успела выхлебать половину бокала и теперь подумывала, как бы прикончить остальную. Учитывая, что бокал в два раза больше самой Дзинь, задачка предстояла нелегкая. — Я ненадолго.

Я перепрыгнула через скамейку, чудом не опрокинув при этом стол, и активно принялась продвигаться к сестре. Пару раз мне пытались помешать; Веня Гар — дальний мой родственник из Одаренных, уже успевший как следует выпить — так и вовсе закружил в танце, насилу отбилась.

— Весси, — Таура слабо улыбнулась, едва заметив меня. — Как думаешь, что там, за гранью?

Я откинула волосы со лба и нахмурилась. Мне не понравился вопрос — мрачные слишком мысли посещают мою сестру в День Рождения… За гранью, в мире теней, нет жизни, и это неподходящая тема для раздумий в такой праздник.

Чуть подумав, я присела рядом с сестрой.

— Я не знаю, Тауша… Но обещай, что и ты узнаешь об этом самое меньшее через сто лет…

Сестра не ответила, только еще больше сгорбилась.

— Знаешь, — я вытащила из прически Тауры несколько прядей и принялась заплетать косу. — Я тут хотела спросить насчет одного человека, такого высокого, черноволосого… У него еще глаза голубые, ну и характер, похоже, отвратительный… Короче, не в курсе кто это? Что-то он мне Нероса напомнил…

Таура как-то вздрогнула, побледнела и осторожно тронула меня за руку.

— Весси… ты с ним аккуратнее, я… не доверяю ему… Он брат Нероса, младший… Но я про него мало что знаю, знаю только, что его Линдом зовут и… больше ничего.

— Линд, значит, — я завязала бантик на косе. Сестра явно что-то не договаривает… А не этот ли Линд разбил моей сестричке сердце? Ну, должно же быть объяснение ее нездоровью? На первый взгляд, версия убедительная. — Бледненькая ты что-то, сходила бы, отдохнула…

— А гости?

Я кинула взгляд на тетю Гризетту и доктора, которые, вдоволь напевшись, перебрались на стол, и теперь лихо отплясывали гномский танец. Восторженная публика громко хлопала в ладоши, отбивая такт.

— Гостей сейчас, думаю, волнуют другие проблемы — например, как на ногах устоять. Особенно Одаренных. Иди, я позову тебя, как надо будет завершать праздник…

Таура с благодарностью посмотрела на меня.

— Спасибо…

Я долго провожала взглядом хрупкую фигурку сестры, будто бы уносимую ветром, такую беззащитную и странно одинокую… Больно и страшно за нее. Если так будет продолжаться, то она превратится скоро в тень.

Я вздрогнула: что-то у меня так нехорошо сердце кольнуло… Наверное, слишком устала за день, вот организм уже и требует тишины да покоя.

Ночь выдалась темная, чуть зловещая… Ветер с тихим завыванием носился в кронах деревьев и сгонял тучи в центр неба. Пахло влажной травой, свежестью и грозой…

Фонарики едва светили, в их приглушенном свете то тут, то там сидели гости… Половина уже разошлась, но кое-кто остался: теперь обрывки их разговоров носились в воздухе. Туда-сюда сновали гномы, прибирая пустые блюда, живо разбрасывая остатки снеди по ведрам, и ворча под нос что-то о бестолковых и ненасытных магах.