Ай Рин - Диггер

— Сейчас, только руки помоем, — ответил за обоих Женя.

Друзья подошли к раковине и поочередно вымыли руки и умылись. После этого они сели за стол, и старик налил каждому по чашке горячего вкусного чая. Воцарилась тишина. Дед Матвей и Тотя ждали, что первыми заговорят Снегирев и Глеб. Женя поглядывал на друга, а тот не знал, как начать разговор. Пауза затянулась. Наконец хозяин дома не выдержал и сказал:

— Погода нынче хорошая стоит. Солнышко нас в этом году балует.

— Оно и хорошо! — как-то неловко поддержал его Женя.

Он выразительно посмотрел на Глеба, давая понять, что уже хватит играть в молчанку. Тот кивнул и, взглянув прямо в глаза колдуну, произнес:

— Дед Матвей, мне бы хотелось узнать кое-что…

— Сам догадался или товарищ рассказал? — со смешком в голосе прервал его старик.

Журналист оторопел.

— Вы о чем? — поинтересовался он.

— А ты о чем, парень? Уж наверняка не о погоде.

— Ну да. Мне бы хотелось об огненном монстре узнать.

— Вот и я о нем же! Когда ты понял, что огонь остался в тебе? Думаю, когда на кольцо Соломона взглянул…

— Откуда вы знаете?

— Эх, Глеб, Глеб… Я этот перстень в первый же день на твоей руке заметил, но решил ничего не говорить. Думаю, пускай он тебе немного мудрости прибавит. А он, видишь, не только мудрости прибавил, но и раздрай в твоей душе поселил. Не готов ты, очевидно, такую вещь носить.

— Погодите, дед Матвей, давайте по существу! Я знаю, что огненный мыслеобраз оставил во мне частицу огня и я являюсь его заложником. Насколько это опасно?

— Смотря для кого, — прихлебывая чай, ответил колдун. — Это все равно что быть носителем какой-нибудь заразной болезни. Сам можешь и не заболеть, а окружающим — беда! Может, твой квартирант никогда себя больше не проявит, а может, завтра же вырвется в наш мир. Все зависит от обстоятельств.

— И поэтому вы решили скормить меня кошкам?!

Старик даже поперхнулся.

— Ты что, Глеб?! С ума сошел?! С чего ты это взял?!

— Сегодня ночью, когда они пытались пробраться в нашу комнату, я сам слышал, как вы говорили им: «Еще не время!»

— Ну правильно! Они же в тебе монстра чувствуют. Хотели, наверное, сами из тебя его вытравить. А я остановил их, поскольку не знаю, как твой огонь себя поведет. Вот и все!

— Правда?! — со вздохом облегчения спросил журналист.

— Конечно! Стал бы я с тобой столько возиться во время ритуала, чтобы потом ночью в доме прикончить?! Нелогично как-то!

— Спасибо, дед Матвей! — дрожащим голосом произнес парень.

Обстановка за столом разрядилась.

— Значит, я могу вернуться в Москву и начать все заново? — поинтересовался Глеб.

— А вот тут, парень, облом! — покачал головой хозяин дома. — В Москву ты больше не вернешься. Вернее, в гости съездить, конечно, можешь. А вот жить и работать придется здесь, под моим присмотром. Кто его знает, когда твоему «квартиранту» выбраться захочется?! У Абсолюта много ловцов отрицательных сущностей. В любой момент они могут наведаться в параллельный мир к твоему «братану», и тогда он кинется сюда. И весь людской мир окажется под угрозой, понимаешь?

Журналист мрачно кивнул.

— Отлично! — воскликнул Снегирев. — Значит, будем работать все вместе: я, Саня и ты! А в свободное время продолжим подземные ходы исследовать.

— Погоди, — прервал его дед Матвей. — У меня на Глеба несколько иные планы.

— У меня тоже! — буркнул Тотя, который весь разговор молчал и лишь сосредоточенно уплетал баранки.

— Как ты знаешь, — обратился старик к журналисту, — я уже стал старым, а дело мое передать некому. Саша и Женя — хорошие парни, но они слишком приземленные, Николай — в возрасте, Ольга, моя племянница, — заядлая материалистка. Остаешься ты! Душой и телом ты прошел такую закалку, что не всякому человеку по плечу. Ты вырос духовно, а вложить знания в твою голову — это уже моя задача. Ну как, согласен пойти ко мне в ученики?

— Соглашайся, — шепнул Никитотий. — Лишние знания никогда не помешают в борьбе с угнетателями. А ты, надеюсь, помнишь, что обещал мне провести революцию?!

— Ой, Тотя! — махнул рукой парень. — Помню я, помню!

Все рассмеялись. Глеб провел рукой по отросшему ежику на голове, немного подумал и сказал:

— Что ж, наверное, это судьба моя такая — стать пограничником! В Москве меня, кроме родителей, все равно никто не ждет. Работу я потерял, семьи нет. А здесь — друзья! Да и в гости надо кое к кому смотаться в древний Устюг… Так что пойду я к вам учеником, дед Матвей!