Ай Рин - Диггер

— Благодарю тебя, Матвей! — воскликнула она. — Это твой самый крупный улов за последнее время! Нужно немедленно отправить монстра в Абсолют, пока он не натворил здесь что-нибудь!

Глаза колдуна широко раскрылись от удивления.

— Нина?! — крикнул он. — Что ты здесь делаешь?

Женщина не успела ответить, как огненный мыслеобраз зашипел:

— Обман! Меня предали!

И метнулся к телу Глеба.

— Не так быстро! — расхохоталась Нина и взмахнула руками.

От ее пальцев отлетели миллионы тонких белых нитей, которые опутали монстра, как сетью.

— Остановись! — закричал колдун. — Я обещал, что оставлю этот мыслеобраз на Земле, только отправлю его в другой мир!

— Ты сошел с ума? — спросила женщина. — Ты забыл, что такой огонь сжег меня много лет тому назад?!

— Тут другой случай! Этот огонь разумный. Он много раз помогал нам. Его нельзя в Абсолют, его заключат в одну из черных дыр!

— Там ему и место! — жестко произнесла Нина.

Она подняла одну руку вверх, и свод пещеры разверзся. И вдруг дед Матвей громко и отчетливо произнес:

— Властью, данной мне Черной диадемой, и именем Бога на земле заклинаю тебя, Нина, немедленно покинь пределы этой пещеры!

Женщина вдруг застонала. Свечение вокруг нее стало мерцать.

— Что ты делаешь, Матвей?! — воскликнула она. — Ты забыл, зачем приставлен к месту силы?

— Напротив, я исполняю свой долг! — сухо произнес колдун.

Он закрыл глаза и что-то прошептал. Из-под его век скатилась слеза. Женщина вскрикнула и стала меркнуть.

— Прощай, Нина! — тихо проговорил дед Матвей.

Через пару секунд она исчезла, а сеть, окутывающая огненного монстра, распалась. Он немедленно подлетел к колдуну и четко произнес:

— Благодарю! Теперь я вижу, что, несмотря на все ваше несовершенство, вы можете держать слово. Но из-за сегодняшнего происшествия я должен немного подстраховаться.

Языческий мыслеобраз ярко вспыхнул, и небольшой сноп искр полетел в сторону Глеба и просочился в его тело.

— Нет! — закричал дед Матвей, но было уже поздно.

— Не бойтесь, этот огонь не причинит ему никакого вреда, пока я этого не захочу, — продолжил монстр. — Парень сможет жить совершенно нормальной жизнью, если ловцы из Абсолюта оставят меня в покое. В противном случае этих искр будет вполне достаточно, чтобы вновь перебраться в ваш мир. А пока… прощайте!

Мыслеобраз зашипел и растворился в световом луче, в том самом, который колдун сдвинул в сторону.

— Мать твою! — заорал Никитотий. — Каков гад, а?!

— Надо было его в Абсолют отправить! — мрачно заметил дядя Коля.

— Не могу, я дал слово Глебу! — тихо произнес дед Матвей. — Ладно, нужно закрыть портал…

Он снова стал ходить вдоль стен и что-то бормотать. Вскоре световой поток иссяк, а кошки дружно сорвались с лучей пентаграммы и бросились вон…

Глеб медленно приходил в себя. Когда он открыл глаза, то лежал в той же самой пещере, только под головой у него была чья-то свернутая куртка и он был накрыт плотным мешком. Было довольно светло, словно горели свечи. В стороне слышались голоса. Журналист попытался сесть, и это ему удалось с большим трудом. Тело словно обмякло. Руки и ноги почти не слушались.

— Глебка! — послышался голос Сани. — Жив, бродяга!

— Погоди, я тебе подсоблю! — добавился голос Снегирева.

Вскоре друзья уже помогали парню подняться.

— А где дядя Коля, Тотя и дед Матвей? — поинтересовался Глеб.

— Понесли вещи обратно в избу, — отчитался Снегирев. — Обряд-то давно закончился. Ждали-ждали, когда ты очухаешься… а ты — никак! Вот они и взялись узлы перетаскивать. А нас оставили за тобой приглядеть.

— И долго я без сознания?

— Порядком. Почти пять часов.

До журналиста вдруг дошел смысл сказанного.

— Значит, обряд завершился? — дрожащим голосом переспросил он. — И я еще жив?! Значит, все получилось?! Или…?!

— Не парься, Глебка! — прервал его Александр. — Идем лучше домой. Поешь, отдохнешь. Все прошло, забудь!

Он наклонился, чтобы поднять с земли куртку и мешок, и в этот миг взгляд Глеба нечаянно упал на кольцо Соломона, поблескивающее на его пальце. На ободке четко виднелась надпись на чисто русском языке: «Ничего не проходит!» Неприятное чувство охватило журналиста. Но в этот момент Саня выпрямился, взял его под руку, и они со Снегиревым повели его прочь из пещеры.

На улице уже темнело. Прохладный вечерний воздух придал компаньонам сил, и они быстро добрались до дома деда Матвея. А там их ждала жаркая баня и накрытый стол. Все радостно поздравляли Глеба с благополучным освобождением от огненного мыслеобраза, но при этом почему-то старались не встречаться с ним взглядом. Сначала парень не придал этому значения. Он с наслаждением выкупался, восторгаясь тем, что ему не приходится просить для этого разрешения у «огненного братана». Он чувствовал температуру воды и ощущал ее вкус. За ужином он смаковал каждое блюдо. Обычные соленые огурцы и картошка вызвали у него такую бурю эмоций, что он чуть не расплакался, как младенец. Дед Матвей извлек из погреба большую бутылку красного вина и извиняющимся тоном заметил: