Владимир Васильев - Тысяча замков

Конница разбилась на две части и, поравнявшись с шеренгами гномов, прикрыла фланги. Повисла нервная предбитвенная тишина, только звякало иногда железо да глухо стучали о землю копыта коней. Два строя сближались.

– Эй, – негромко сказал глазастый Богуслав. – Там Яр! Среди волчьих всадников!

– Где? – Тотчас оживились Тарус с Боградом.

– Вон, в центре. В плаще, видите?

– Нет, – сказал чародей поморщившись. – Далеко.

– Я вижу, – Боград, щурясь, глядел за ряды пехотинцев. – Точно, он.

– Еще кондотьеры, кроме него, есть? А, Богуслав?

Богуслав пошарил взглядом.

– Не видно.

– Значит, – подытожил Боромир, – штучки наши из руин сейчас не полезнее чем камни… Тьфу, я уж настроился побуянить…

– Слушайте! – жестко сказал Тарус. – Извини, Боромир, что я теперь и в бою стал командовать, но в здешних войнах слишком много колдовства. Куда больше, чем у нас. Так что, не серчай, воевода, сейчас думать буду я.

Боромир покорно развел руками. Он привык уступать Тарусу везде, где пахло чарами и заклинаниями, а в Иллурии действительно без них шагу не ступить.

– В сечу не ввязывайтесь. Все равно против панцирников в строю мы не воины. Постараемся прорваться сбоку к Яру. Он – наша цель. Точнее, его меч.

Омут мрачно смотрел на Таруса, но молчал.

– И, – голос Таруса еле заметно дрогнул, – постарайтесь его не убить. Просто оглушите.

Вишена покосился на Омута: лицо рыдожанина стало менее суровым, а морщинки вокруг глаз разгладились.

«Он все еще верит, что Яра можно вернуть, – подумал Вишена. – Хотя, Тарус тоже в это верит, судя по последним словам.»

Вишена теперь покосился на омутову тяжеленную булаву и понял, что многим из аргундорцев сегодня сильно не поздоровится.

Два строя сшиблись с металлическим лязгом, взметнулись мечи черных пехотинцев и тяжелые гномьи топоры. Захрапели кони, почуявшие волков. Пронесся над полем боевой клич. Война за Аргундор началась, смерть снимала первую жатву.

Вишена плечом к плечу с побратимами миновал основную стычку и врубился в беспорядочную толпу легких пехотинцев-мечников. В какой-то момент песиголовцы пронзительно взвыли; все волки на этом фланге вдруг разом сбросили седоков и в панике рванулись прочь. Наверное, это был какой-то особый клич их племени. Яр тоже упал, но тут же вскочил, сжав меч. Сапфир на гарде заискрился синим, Вишена заметил это несмотря на то, что их разделяло шагов сто, не меньше. Всадники, лишившиеся волков, вставали и хватались за пики. Схватка кипела вовсю – с бешеным кличем рвались вперед даты, рычали песиголовцы, умело работая мечами, расходились побратимы-храбры… Боромир валил мечника за мечником, сверкала секира Славуты, пока не обагрилась кровью, глухо ухал, опуская булаву, Омут, плечо к плечу теснили черных Роксалан, Пристень, Похил и Озарич, рядом с Боромиром кошкой уворачивалась от ударов Купава, ее короткий клинок мелькал быстрее взгляда. Тарус, позабыв о заклинаниях весь отдался сече, и Вишена видел, что чародей не забыл еще с какого конца берутся за меч. Черные, видя перед собой кондотьерские плащи, почему-то дрались неохотно и при первой же возможности отступали, хотя их было заметно больше.

Два строя без особых потерь топтались рядом, звенели мечи и топоры, щиты оставались сомкнутыми, с флангов никто не мог ударить: аргундорские всадники-волчатники сцепились с лореадорскими конниками и всем было не до обходов. Ушедшие в поиск теснили легкую пехоту, вместо того, чтобы ударить в спину панцирникам. Гномы-кондотьеры, надрываясь, кричали, но в пылу битвы их не слышали.

И тут зашумели десятки крыльев над головами – целая туча грифонов с всадниками тянула с запада. Гномы издали восторженный клич и заработали топорами с удвоенной силой.

И дело пошло: летатели проносились над сошедшимися рядами, выдергивали специальными крючьями пехотинцев из строя, метали тяжелые шипастые шарики, пробивающие даже броню доспехов. Аргундорцы дрогнули. А вскоре побежали. Всадники на волках сумели убраться, легких пехотинцев перебили почти всех, а панцирники, потеряв около половины, отходили строем. Гномы их потрепали, и отстали, не желая зря расходовать силы. Небольшой отряд аргундорцев-мечников оказался окружен; среди них был и Яр. Сопротивлялись они недолго, расплющенные между гномьих щитов. Вскоре Яр, сражавшийся отчаянно и бесстрашно, остался в одиночестве.

– Этот наш! – громко предупредил всех Тарус.

Гномы опустили топоры и замерли. Яр затравленно вертелся в круге, выставив перед собой меч.