Дверь снова открылась — недостаточно, чтобы можно было что-то увидеть внутри, — и женский голос прокричал:
— Уходи!
Боск вытащил из седельной сумки рыболовную леску, соорудил наживку из остатков вчерашнего ужина и вскоре поймал рыбу, которую разделал кинжалом и отложил, занявшись разведением огня. Для рыбы у него имелись лоснящаяся от масла сковорода и последний запас свежих грибов; вскоре запахло ужином. Когда все было готово, Боск вместе со сковородой прошествовал к хижине, коротко постучался и громко проговорил;
— Можешь присоединиться ко мне, если хочешь.
Внезапно у него вырвали сковороду, а потом чьи-то грубые руки схватили его, сбили с ног и перекинули через какую-то преграду, словно через забор, причем с изрядной силой. Судорожно хватая воздух ртом, Боск осознал, что висит вниз головой на плече голого мускулистого деодана. Кинжал в ножнах оказался зажат между телами его и противника, и вытащить его не представлялось возможным; однако шахтовики, которые частенько дрались ради развлечения, научили Боска кое-каким штукам, и он сумел, для равновесия упершись одной рукой в подмышку твари, другой обхватить ее за шею. Последовал яростный рывок. Деодан испустил сдавленный крик и вцепился когтями ему в ноги, а Боск, упершись коленями в грудь противника, еще сильнее сдавил ему голову. Тварь была могучей, однако желание Боска избежать съедения оказалось не менее сильным, и их состязание продолжалось до тех пор, пока оба вдруг не оказались на траве. Хватка деодана ослабла, и Боск, высвободившись, вытащил свой кинжал.
В спине чудовища торчала золотая стрела.
— Не беги, — произнес женский голос. — Он мертв.
Боск поднял голову, увидел в дверях хижины фигуру с золотым луком в руках, и на мгновение дар речи покинул его. Он впервые в жизни повстречал такую женщину — красивую, стройную и грациозную, с волосами и глазами цвета золотых монет — таких же, что были спрятаны в его поясе, — и кремово-золотистой кожей. По-прежнему тяжело дыша, он сказал:
— Я и не собирался убегать.
И вложил кинжал в ножны.
— Я так и поняла, — отозвалась женщина. Потом прибавила чуть мягче: — Да ты же совсем дитя!
Боск выпрямился, чувствуя, как болят от напряжения руки, плечи и бедра.
— Я наследник Северного Предела, — заявил он и лишь потом вспомнил, что это уже не совсем так.
— Я не знаю, где это.
— На севере. — Он широким жестом указал куда-то в сторону. Потом посмотрел на собственную руку и с удивлением понял, что та дрожит. Его слегка повело.
— Ты ранен, — сказала женщина.
— Мне досталось, — признался он.
Незнакомка ненадолго задумалась.
— Входи, — проговорила она наконец. — Ты же собирался разделить со мной ужин. — Она наклонилась, чтобы подобрать его сковороду. Рыбы нигде не было видно. — Моего хватит на двоих.
— Очень мило с твоей стороны. Но сначала я должен что-то сделать с этим. — Он кивком указал на деодана. — Иначе сюда придут падальщики.
— Я сама разберусь.
Он покачал головой и указал на дорогу.
— Я выкопаю для него яму вон там.
Она обошла труп и схватила Боска за руку.
— Идем со мной.
От прикосновения по его телу волной прошла дрожь. Женщина была ростом немного ниже Боска, ее большие, слегка раскосые глаза смотрели на него снизу вверх, а блистающая шевелюра казалась шелковой. Он позволил завести себя в хижину.
Внутри обнаружилась комната, которую освещали четыре стоящие по углам шарообразные лампы; их желтый свет падал на круглый стол и два стула без подлокотников возле него, маленький шкаф для посуды возле ближайшей стены и узкую кушетку чуть подальше. Незнакомка вынудила Боска сесть на стул и положила его сковороду и свой лук на стол перед ним. Она достала из шкафа маленькую банку и вышла наружу, где рассыпала над телом деодана щепотку густой черной пыли. Пыль превратилась в облако, которое целиком окутало труп, и через несколько ударов сердца тот растворился, оставив после себя лишь слегка примятую траву и золотую стрелу.
Когда незнакомка вернулась в хижину, Боск все еще сидел с открытым ртом.
— На живых это не действует, — сказала она. Убрав банку на прежнее место, она взяла с полки повыше буханку хлеба и тарелку с нарезанным сыром и поставила все на стол. — Ты боишься ужинать со мной?
Он покачал головой и с почтением в голосе произнес:
— Это было могущественное волшебство.
Женщина кивнула:
— Я кое-что в этом смыслю.
Она заняла свободный стул и отломила себе кусок хлеба.
Читать дальше