Ариадна Краснопёрова - Синяя бабочка плетельщика судеб

— Это совершенно неважно, — отмахнулся учитель. — Настоящее имя, ненастоящее… Какая разница, леди Алифания?

— Ничего себе ерунда! Я тебе свою жизнь доверила, я иду с тобой к страшному Императору, вместо того, чтобы спокойно возвращаться домой! Я имею право знать!

— Меня зовут Морин, — признался сильф.

Некоторое время целительница молчала.

— Император не страшный, — пробурчал Эрни под нос. — Он просто странный.

— Морин?.. Это очень редкое имя, — задумчиво произнесла Фани, словно бы и не слыша волчонка. — На староимперском оно означает «Случайный». Даже при современной моде на иностранные имена, так называть детей наши люди опасаются. Говорят, это имя приносит удачу… Очень своеобразную удачу: человек с таким именем вылезет сухим из такого болота, куда нормальные люди забраться не смогут.

«О да», — волчонок едва сдержал веселое фырканье. — «Разумеется, вылезет, особенно если он не человек, а сильф, способный менять свое тело как угодно и превращать в оружие даже масло для осветительных шаров».

— И на всей территории живого кольца зарегистрирован только один Морин. Морин Ёль-Ншели, баронет с востока, — продолжала целительница, роясь во внутреннем кармане. — И на него у меня настроен поисковый амулет!

Небольшой медальончик, инкрустированный драгоценными камнями, на мгновение вспыхнул, а затем погас окончательно, став тусклым и нелепым. Его цель выполнена, он может отдыхать.

— Очешуеть… — выдохнула целительница.

— А откуда у тебя амулет, настроенный на меня? — заинтересовался Морин. — И секретные статистические данные о населении?

Эрни только и успевал поворачивать голову от целительницы к учителю и обратно. Ну надо же, баронет, кто бы мог подумать! Кто бы мог подумать, что маскировка сильфа окажется настолько совершенной. Впрочем, чего ещё ожидать от сына Императора Пустошей?

— А ты не помнишь?

— Откуда?

— Ты обесчестил мою сестру!

— А поконкретнее?

— Вивьен де Фьюри!

— А-а-а… Герцогиня. Как она поживает?

— Хам! Она жаждет мести!

— До сих пор? Впрочем, это не отменяет вопроса, откуда у тебя амулет.

— Вивьен очень осторожная, она срезала у тебя прядь волос на память.

— А почему тогда просто дистанционно не наслали проклятье?

— Мы насылали! Только все силы ушли в холостую!

— Ой, а я и не знал, что у меня такая хорошая защита.

Эрни хихикнул, даже порадовавшись тяжёлым сумкам. Не будь их, удержаться от смеха оказалось бы намного сложнее. Проклятие. На воплощенную магию. Испугал кота селедкой, называется.

— Ты!.. Ты!.. Ты обманщик!

— Конечно.

— Ты мошенник! Вор! Ты украл нашу семейную реликвию, корону!

— И загнал её в ломбард, который держит ваш казначей. Мы потом её вместе так весело пропивали…

— Ты обманул мою сестру!

— Она и рада была обмануться.

— Ты запудрил ей мозги!

— Я просто не сопротивлялся, когда она меня насиловала.

Волчонок мужественно изобразил жестокий приступ кашля и дюжину проглоченных мошек. Немного изучив учителя, Эрни был уверен, что тот искренне наслаждался перепалкой. Особенно забавно выглядели подобные нападки со стороны Фани, которая сама попала под обаяние Морина, несмотря на отталкивающую внешность. Интересно, а как она среагировала, если бы узнала, на кого она сейчас нападает, угрожающе потрясая амулетом?

— Лгун! Бесстыдник! Трус!

— Это да, от вашего уважаемого папочки пришлось удирать голышом. В одной короне.

— Да как ты!.. Да как?.. Уф, расскажу Вивьен, как красавчика-обманщика разукрасили, пусть порадуется.

— Думаешь, это на что-то повлияет? Я просто приду к ней, расскажу трагическую историю о том, как меня месяц продержали в инквизиции, и она тут же прижмёт меня к своей груди.

— Нет! Она так не сделает!

— Нет?

— Нет!.. Блин.

— Угу. Бабы — дуры.

— Вивьен — не баба!

— Баба в короне тоже баба.

— Учитель… пощадите… — всхлипнул Эрни, уже не в силах сдерживаться.

— Да смейся, только клыками не сверкай, — отмахнулся тот.

— А я тоже баба, значит?!! — взвилась девушка.

— А ты не баба, ты ведьма.

— Блин. Блин. Чёрт и все демоны Странника… — в сердцах произнесла Фани.

— Да как смеяться с такими баулами? Унесёт же…

— Крепись, страдания закаляют душу, — отмахнулся учитель. — В любом случае, я уже совершенно другой человек и не соблазняю невинных девушек обманом… — Пауза. — Не обманом… — Пауза. — Не для затаскивания в постель.

— Все равно кобель, — припечатала его Фани.