Александр Копылов - Аддский отпуск

Хм. А еще в каменном лице было что-то знакомое. Если бы я сейчас погляделся в зеркало, то наверняка нашел бы много общих черт со своей собственной физиономией.

А еще с цветами у меня всегда были особые отношения.

Лори косо поглядел на меня, потом перевел взгляд на скульптуру. Несколько раз помотав головой туда-сюда, он выразительно хмыкнул.

Я не знаю, случайно так вышло, или у Хайрума просто не нашлось лучшего образца, чем я, но мне все равно это польстило. Далеко не каждый уже при жизни удостаивается памятника, пускай даже по ошибке.

- Думаю, эта каменная композиция гораздо лучше того отвратного замка, что тут стоял, - критически поглядев, сказал я.

- Не идет ни в какое сравнение, - поддакнул Лори. - Забавно. Ты же мечтал о своей статуе? Так получите и распишитесь.

- Да ну, - отмахнулся я, - это было стародавнеее мимолетное желание, которое сразу же пропало.

- Это тебе урок, - назидательно сказал Лори. - Впредь будь поосторожней с желаниями.

Хайрум выглядел счастливым и, я сказал бы, даже помолодевшим. Это ж до какой степени надо не любить то место, где живешь, чтобы так радоваться его уничтожению? Тем более, это ж вроде была его собственность. Хотя без людей, способных ее защитить, цена ей - медный грош. Я не думаю, что бывший хозяин действовал по принципу "ни себе, ни людям". Просто его и впрямь допекло.

А я смотрел на каменного чародея, и это зрелище не вызывало во мне никаких воспоминаний и чувств касательно прошлого. Все, что таилось от мира в замке, все, что там происходило вдали от чужих глаз, наши мытарства внутри него, - все обратилось каменным шматком, который в итоге принял куда более приятный облик, чем того заслуживал. Все же магия способна стирать с лица земли все мерзкое и отвратительное, вот только запоздало.

- Делать здесь больше нечего, - сказал я, сунув руки в карманы, и повернулся к Хайруму: - Вы как, с нами в деревню.

- Нет, - помотал тот головой, - я еще задержусь тут немного.

Я пожал плечами, развернулся и пошел.

Ров вокруг бывшего замка сохранился, но был уже наполовину засыпан землей. Со временем он исчезнет, что меня откровенно радовало. В отдалении доживало свои последние деньки ядовито-зеленое болото, служащее источником "жидкости" для рва. Такие гадости не должны поганить красоту моего памятника. Ведь сюда и люди приходить станут, наверное. Ничто не должно испортить им впечатление.

- А все же неплохо дело закончилось, - сказал Лори, догнав меня. - Я зря не хотел сюда возвращаться.

- Ну да, - согласился я.

- А ты не отворачивайся, с тобой я еще не закончил, - с возмущением продолжил он.

- Что опять не так? Что еще хочешь на меня повесить?

- Ты прекрасно знаешь, о чем я. Это уже переполнило чашу моего терпения! Тебе, значит, слава всеобщего спасителя и победителя зла, будущие народные предания, а теперь еще целая статуя в придачу. Когда ж ты остановишься уже? И за что тебе все эти почести? За то, что стоял, в носу ковырялся?

- Оставь мой нос в покое, - строго сказал я, искоса поглядев на Лори, - и загляни подальше своего собственного. Не понимаю, чего ты возмущаешься. Столько уже монументов отгрохано людям, что их не заслуживали, - тем, кто успел столько всего наворотить, что лучше бы бездельничал. А я вот никому вреда не принес, всегда стремился жить со всеми в мире. Наконец-то это стало вознаграждаться.

Я отвернулся, и остаток пути мы проделали молча. Несмотря на обычное бахвальство, слова Лори ощущались уже иначе. И взгляд его какой-то другой. Мне кажется, или Лори тоже как-то изменился? Странно. Уж нас-то вроде миролюбивый артефакт никак не касался. Какое нам дело до того, что он был сломан и сам поломал характеры и судьбы людей?

Я чувствовал себя совершенно выжатым и опустошенным, словно чего-то лишился. Не уверен, что буду грустить по утрате, что бы то ни было.

Впереди показался низенький заборчик. Дорога последний раз изогнулась и облегченно уткнулась в деревенскую улочку.

- Вот мы и вернулись, - спокойно сказал я, ноги мои подкосились, и я рухнул, потеряв сознание.

Только потом я уже узнал, что Лори через силу дотащил меня до крыльца дома, где мы когда-то переночевали, и свалился сам. Наши приключения в замке и в лесу все же не прошли даром. Это было больше, чем мы могли вынести.

Я не знаю, сколько времени провел в беспамятстве, да и после не слишком осознавал окружающее, мечась в лихорадке. Иногда, будто в тумане, перед глазами появлялись размытые людские лица в ореоле тусклого света коптилки. Мне кажется, я несколько раз видел глаза Лилии, грустные и встревоженные, но, возможно, мне это все просто померещилось.