Александр Копылов - Аддский отпуск

- Обычно - нет.

Счастливчик, вздохнул я с тихой завистью. А вот мне мозги узлом скручивает, когда я лишь мельком вижу свои нитки. Может, мне это не сильно поможет, но детали я из него выбью, раз он такой словоохотливый. Бывший враг учит меня магии! Вот так поворот! Стыд и позор мистеру Эллису и моим старшим коллегам. Это им следовало меня учить.

Лори тоже разместился на земле, ладонью смахнув мелкие камешки с ровного местечка, и приготовился слушать. А Хайрум так и остался стоять, стиснув в кулаке сморщенный корешок, будто напрочь забыв о нем.

Как же здорово было посидеть вот так, спокойно, поболтать о всякой магической ерунде. Я наслаждался затишьем, потеряв всякий счет времени. Хайрум сам по себе был достаточно любопытен. Было в его характере что-то от детских эмоций, странные для такого возраста обиженность и приступы доверчивости. И одновременно он рассказывал о магии, как умудренный жизнью человек. Я даже не сдержался и поведал о нескольких случаях из моей небогатой волшебной практики. Несмотря на то, что он куда сильнее меня по колдовской части, мои рассказы он выслушивал с живейшим любопытством.

- А не пора ли нам откланяться? - будто очнувшись, спросил Лори.

- Да, действительно, засиделись мы тут, - я поднялся, потягиваясь.

- Больше тебя никуда не влечет? - въедливо поинтересовался Лори.

Я прислушался к внутреннему голосу. Он молчал.

- Хватит прогулок. Пошли назад, в деревню. Вы бы тоже не задерживались здесь, - сказал я Хайруму. - Помнится, вы мечтали о смене обстановки, но тогда в замок понаехало всяких, которые помешали мечте осуществиться. Но теперь-то все помехи самоустранились. Можно отправляться в путь.

- И точно! - встрепенулся Хайрум. - Вы не подождете немного? - он пропал в черном зеве распахнутой двери, ведущей в замок.

- Чего это он? - удивился Лори.

- Не знаю, - ответил я. - Может, забыл чего.

Хайрум недолго отсутствовал, скоро вернувшись, держа под мышкой маленький сундучок.

- Я уже давно готовился к отъезду, - пояснил он.

- Припасы на дорожку? - спросил я.

- Нет. Деньги и фамильные драгоценности. Этого хватит даже устроиться на новом месте, не только на дорогу.

- А не боитесь ехать через всю страну с таким богатством? - поразился Лори.

- Я сумею себя защитить, - немного рассеянно сказал Хайрум.

Я даже немного позавидовал. Вот он действительно легок на подъем. И не скажешь, что выходец из знатной семьи. Так, со стороны посмотришь - вроде обычный человек, только малость беззащитный. Но он же заверил, что сможет о себе позаботиться в трудный час. А это не у каждого получается.

- Ну что, пойдем потихоньку? - предложил Лори.

- Погодите, - остановил его Хайрум. - Нужно еще кое-что сделать. - Он положил сундучок на землю, выпрямился, несколько раз помахав кистями, и замер. Ого, решил колдануть напоследок? А он вдобавок не чужд сентиментальности.

Я ошибался. То, что начало происходить, было далеко от подобной ерунды. Судя по ошеломленному лицу Лори, это магическое действо было первостатейным. Я был лишен возможности отследить процесс по волшебным ниткам, и потому перешел в ряды молчаливых свидетелей, наблюдая все с самого начала. Теперь я стал понимать, почему встреченные мной люди, пострадавшие от моей магии, так почтительно на меня потом глазели. Волшебство может происходить так, что равнодушным не останешься. Вот только я уже слишком устал, чтобы удивляться.

Высокий угрюмый замок неохотно оплавлялся, будто свечка. Вершина его словно стекала вниз, образуя один бесформенный уродливый массив. И из этой глыбы, как из огромного куска глины, проявлялись неясные черты чего-то нового.

Мы ждали, пока весь замок полностью не спрессуется в один подвижный комок, затем ждали, пока этот комок наконец не обретет форму, задуманную своим творцом-волшебником.

Хайрум внимательно меня слушал, насколько я понял, и мои слова, наверное, глубоко запали ему в душу.

Ввысь вздымалась величественная скульптура. Гигантский человек преклонил колено перед крохотным каменным цветком. Широкие ладони заботливо оберегали полураспустившийся цветок от внешних напастей, будто желая, чтобы бутон сумел расцвести во всей красе. Застывшие черты сурового лица словно разгладились, навсегда запечатлев непривычные для него нежность и внимание.

Не знаю почему, но у меня первое же впечатление было, что этот великан не кто иной, как волшебник. Вроде и одет он был обычно, и в облике его не было ничего волшебного, и к колдовству он не прибегал, но поди ж ты. Велика сила искусства, коли она диктует условия самой магии.