Наталия Панина - Сила магии

Таур сидел на маленькой низкой скамеечке в тени огромного каштана и беседовал с суетящимся рядом Сингом. Лохматый бэсс ковырялся в большой трехъярусной клумбе с яркими цветами, похожими на земные лилии. Только в Бэсснии они были всех цветов радуги от нежно-голубого до ярко-фиолетового и почти черного.

– Красиво у тебя получилось, – магистр засмотрелся на причудливый орнамент, созданный Сингом на клумбе путем переплетения длинных разноцветных стеблей цветов.

– Правда? – по-детски искренне обрадовался бэсс.

– Правда-правда, – подтвердил Таур, – очень оригинально. Никогда не думал, что ты такой замечательный садовник. Не желаешь поселиться у меня, когда все кончится? Дам тебе десяток рабов в помощь, будешь главным по парку, займешься дизайном…

– Спасибо, Магистр, но цветы – не цель моей жизни, это хобби. А невольники не годятся для работы с цветами, рабский труд убьет растения.

– Это еще почему? – удивился Таур.

– Любой раб проклинает свою работу. Это не важно, если он ворочает камни, но цветы… Они не растут в ненависти, они как дети. С ними нужно разговаривать, хвалить их, восхищаться ими, и они ответят на своем языке – цветом и ароматом.

– Да ты поэт, – усмехнулся Магистр. – Но ты ведь не голосовал против рабства?

– Я и за него не голосовал, – проворчал бэсс. – Я вообще не знаю никого, кто участвовал в Великом Опросе, хотя, вроде, голосовали все свободные граждане.

– Но рабство-то у вас все-таки отменили…

– Сэтх решил, что рабство не рационально. Отменили.

– А Великий Опрос зачем устраивали? – заинтересовался Магистр.

– Так у нас же демократия, – хмыкнул Синг.

– Мне, что ли, опрос какой устроить? – вслух задумался Таур. – И в Ваурии будет демократия.

– Это и без опроса объявить можно, – посоветовал бэсс, – кто ж против демократии выступать будет?

– А потом что?

– Да все то же. Только демократично.

– Не понял, – удивился магистр. – С рабами-то что делать?

– Ну, что делали, то и делать.

– Где же ты слышал про демократию с рабами?

– Их можно считать просто социально опасными гражданами, приговоренными к общественным работам на благо Ваурии. Заодно с такой формулировочкой можно и от слишком умных свободных избавиться, если подсуетиться.

– Слушай, – глаза магистра блеснули озорными искорками, – у меня, между прочим, и пост государственного советника свободен. Не желаешь?

– А как же Арси? Он ведь считает себя вторым человеком в государстве? Может случиться неприятность.

– Почему? – Таур удивленно поднял брови. – Мы же собрались объявлять демократию. Каждый имеет полное право считать так, как ему нравится. Уголовно не наказуемо.

– Ну вот, Вы уже почти демократ, – усмехнулся Синг, – чуть-чуть доработать внешнюю политику и можно провозглашать Демократическую республику Ваурию.

– А если сомневающиеся все-таки будут?

– Всегда можно найти массу способов убедить их в том, что Ваша демократия – самая демократичная.

– Это например?

– Ну, своих объявить социально опасными, а чужих… Можно пригласить на банкет в Черную Башню и поговорить по душам… Или, допустим, без проволочек предоставить им ваурское гражданство и считать своими, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Думаю, проблем не будет.

– Ну да, а заодно, сваяем Союз Запредельных Демократий, – хмыкнул Таур. – Бэссния с Ваурией, рука об руку к светлому будущему… Звучит, как песня. Еще б найти дурака, который во всю эту белиберду про поголовную запредельную демократию поверит.

Родина или смерть (исп.)

На войне, как на войне (франц.)