Наталия Панина - Сила магии

Повторный осмотр места ночного происшествия дал минимальные результаты: в кустах у дороги была обнаружена изрядно вытоптанная трава, но кто именно ее вытоптал, сидя в засаде, выяснить не удалось. Арси склонялся к тому, что наблюдательный пункт в зарослях использовали Мирна и Ронни, а значит, они наверняка видели, кто крутился вокруг Инсилая. «Девица вредная и скандальная, – размышлял он, – с ней придется повозиться не один час, так что проверю, как там с ней разобрались, а начну с мальчишки. Там видно будет».

Советник вернулся в замок и отдал распоряжение офицеру охраны:

– Новенького в кабинет дознания немедленно. Только не усердствуйте, припугните и свободны. Я сам его допрошу.

Под вечер мне, наконец, повезло. Какой-то оборванец мелкими перебежками рванул от крепостной стены. Основной дороги он старательно избегал и предпочитал передвигаться по кустам. Сдается мне, это как раз то, что надо. Когда любитель лесных прогулок поравнялся со мной, я зажал ему рот ладонью и легонько стукнул по затылку, чтобы он не заорал от неожиданности. Обморок у него от страха случился, или я удар не рассчитал, но завалился он ко мне в кусты в полном бесчувствии. Прислонил его к дереву и обомлел. Да ведь это ж мой родственник драгоценный, кузен Дью. Он-то здесь какими судьбами?

Я похлопал его по щекам. Дью открыл глаза.

– Краш? – он, похоже, удивился не меньше меня. – Где ж ты шлялся, мерзавец? Два года не слуху ни духу!

– Ну и видок у тебя! – Если не считать нетипичной для кузена экипировки, он совсем не изменился. Румяная щекастая физиономия на бычьей шее, туловище, непропорционально здоровое для коротких ножек, его поддерживающих, короткий непослушный ежик черных волос и улыбка лягушонка. Все на месте, даже намечающееся брюшко. Этакий отставной боксер в прикиде мусорщика.

– На себя посмотри! – огрызнулся Дью. – Это для конспирации. Я, между прочим, пока ты путешествиями баловался, трудился здесь до седьмого пота.

– Чтоб тебе всю жизнь так путешествовать, – проворчал я, мигом вспомнив кнут надсмотрщика и бескрайние поля Ваурии. – Кем трудишься-то, старшим нищим? И вообще, как тебя сюда занесло? Только не говори, что меня ищешь.

– Ну, тебя я, допустим, уже нашел, – Дью почесал затылок. – А тружусь я, на минуточку, офицером охраны в крепости Сан Палисс.

– Это где ж такая?

– У тебя перед носом, – хмыкнул кузен, делая широкий жест в сторону тауровского замка.

– Бедновато у вас, как я погляжу, даже формы не дали, хоть и офицер. Так, дорогой, ты мне зубы не заговаривай. Как тебя сюда угораздило?

– Да говорю же, я тебя, дурака, ищу. Когда ты подался в Бахнию и пропал, мы сперва не дергались. Думали, ты там завис спьяну. Но когда ты и через неделю не объявился, мы с Фло проверили твой банковский счет и выяснили, что ты не снял за эти дни ни гроша. Не мог ты всю неделю гулять бесплатно. Даже в Бахнии. Значит, что-то случилось. Тогда мы начали тебя искать.

– Минутку, – что-то мне нехорошо стало, – ты, что, и Фло сюда притащил?!

– Если честно, она провалилась совершенно самостоятельно.

– Куда?!

– Прямиком в тауровский гарем.

– Я убью тебя, водочник! – пальцы помимо моей воли сошлись на горле Дью, хотя, принимая во внимание размер его шеи, это казалось невозможным мероприятием. – Тоже мне друг, не мог за моей девушкой присмотреть хорошенько.

– Это кто еще водочник, – прохрипел побуревший в мгновение ока кузен, – кажется, это не я с пьяных глаз рванул в Бахнию. И с чего ты взял, что Флоарита – твоя девушка?

– А чья, по-твоему, Таура? – нет, определенно я его сейчас прикончу. – Где Фло, офицерская морда?

– Или где-то рядом с Сан Палисс, или золотой рыбкой в бассейне.

– Ты спятил? Какая, к черту, рыбка?

– Да я, собственно, для того и вышел из крепости, чтобы разобраться. Дня два назад я помог им сбежать из гарема. Фло и еще одной девчонке, Чибре, ее подружке. Как я потом узнал, одну поймали, одна сбежала. Но кому что выпало, выяснить не удалось. Вот я и решил сходить на место встречи.

– А рыбки при чем?

– А-а, Магистр проштрафившихся жен превращает в золотых рыбок в своем фонтане.

У меня глаза на лоб полезли от его рассказок. Точнее, от спокойного равнодушия, с которым Дью их излагал. Перегрелся он на службе Тауру, очень своеобразное восприятие действительности. Я убрал руки с горла своего оваурившегося кузена и осторожно поинтересовался:

– Ты так в роль стражника вжился, или тебе теперь на все плевать?