Люк Скалл - Грозный отряд

— Жаль Брианну, — решился заметить он. — Она была прекрасной женщиной. Э-э, говорю это, конечно, со всем уважением.

Бледная дама не соизволила ответить. Вздохнув, он посмотрел на город. Саша оставила их недавно, сказав, что хочет найти Коула и убедиться, что с ним все в порядке. Кейн заметил, что может уйти, когда она вернется. Он подумал, что двое молодых людей в любом случае вполне справятся и без него.

На самом деле он находился здесь дольше, чем хотел. Оставалось сделать только одно.

Волк сидел в одиночестве на холме, возвышавшемся над городом. На поле боя все еще собирали тела и складывали в груды, чтобы сжечь в Сонливии или за ее пределами, в зависимости от того, удастся ли опознать труп. Со многими ничего не выходило — такая уж беда с магией. Что до Кейна, то он считал: если собираешься убить человека, то лучше смотреть ему прямо в глаза. Это честно. Это по-человечески.

Лорды-маги и подобные им поступают по-другому. Именно из-за таких, как Салазар и Белая Госпожа, здесь появятся тысячи свежих могил.

Когда Кейн приблизился, Джерек кивнул ему. Волку здорово досталось, лицо — жуткое месиво, несколько сломанных ребер, не говоря уже о прочих ранах, которые он получил за последние два месяца. Кейну никогда не доводилось видеть его таким изувеченным, но выразить Джереку сочувствие — об этом он даже не думал. Все равно что залить костер маслом.

— Вот, — сказал он, бросив мешочек с монетами. — Это — тебе. Моя половина.

Его старый друг бросил взгляд на золото, но не проронил ни слова.

— Я ухожу, — продолжал Кейн. — Направляюсь на север. Да, назад, в Высокие Клыки. Мхайра все еще жива. У меня нет выбора.

Волк смотрел прямо перед собой, его лицо было непроницаемо, как камень.

— Мы прошли сквозь ад, забравшись так далеко. Никого не стал бы просить снова пройти тот же путь — в обратную сторону. Даже если б кто и предложил, я бы не позволил.

Никакого ответа.

— Да назови меня чертовым старым дурнем — спорить не буду. Я знаю, что не вернусь. Но мужчина просто должен делать некоторые вещи. С пятьюдесятью золотыми шпилями ты, думаю, сможешь славно пожить в одном из Свободных городов.

Джерек снова бросил взгляд на мешочек с монетами. Его молчание было оглушающим.

— Как бы то ни было, я знаю, что ты не склонен к слезным прощаниям и тому подобному. Мы оба такие. Поэтому, полагаю, должен просто сказать спасибо. За все.

Щека Джерека чуточку дернулась.

— Тогда ладно. Я пошел. Береги себя, Джерек.

Кейн повернулся и легким шагом направился вниз по холму. Он мог бы подождать и до утра, но лучше сделать это сейчас.

Не прошел он и двадцати ярдов, как о спину ему шлепнулся мешок. Рассыпавшись во все стороны, золотые монеты покатились по траве.

— Просто невероятно. Два года странствовали вместе. Сражались вместе. Чуть не умерли вместе. И ты считаешь, что можешь сейчас нести такую чушь? Это нечестно, Кейн, и ты это знаешь.

Он повернулся.

— Слушай, это не твоя битва.

— Ничего себе — не моя! Я не больше люблю Шамана, чем ты. — Джерек подергал себя за бороду, лицо у него стало злым. — Ты ведь его слышал? Этот ублюдок назвал меня псом. Я этого не потерплю. Просто не потерплю. Кто-то должен преподать этому гаду урок.

Эта тирада продолжалась еще пару минут.

Кейн дождался, пока его друг утомится, и медленно кивнул.

— Что ж. Похоже, ты принял решение. — Помолчав, он поскреб подбородок. — Но, э-э, раз уж ты настроился идти со мной, может, поможешь собрать это золото? Пригодится в Бесплодных землях, а может, и за ними.

Они вместе принялись собирать упавшие монеты. Одна откатилась довольно далеко. Кейн заметил, что молодой ополченец украдкой наклонился и подобрал ее, сделав вид, что поправляет сапоги. Встретившись с ним взглядом, Кейн сделал грозное лицо. Юноша побледнел и наклонился, чтобы положить монету на траву, но застыл на месте, когда горец поднял руку, улыбнулся и жестом велел ему забрать ее себе. Многие женщины и дети потеряли мужей и отцов в этом коротком столкновении двух городов. Пусть хоть этому парню повезет, подумал он.

Два горца сложили золото и, подняв заплечные мешки, отправились на север, начав первый этап эпического странствия, на которое отваживаются лишь немногие и которое мало кому удается пережить.

Тот, кто встречал на своем пути эту странную пару, как, например, некий безымянный солдат, все еще не верящий своей удаче, мог заметить легкую улыбку на лице воина постарше.

Его спутник, напротив, непрестанно хмурился, но, несмотря на это, шел бодрым, пружинистым шагом…