Бронислава Вонсович - Вендетта (СИ)

— Да ничего страшного нет, — начал успокаивать ее капитан, дезинфицируя рану порошком из своей аптечки. Порошок щипал невыносимо, и Франческа еле удержала стон, со свистом втягивая в себя воздух.

— Больно? — участливо спросил Винченцо и хотел было подуть на обрабатываемое место, но смутился и решил, что это будет не очень прилично, поэтому просто начал помахивать рукой над раной.

— Терпимо, — выдавила сквозь зубы девушка, еле удерживая подступающие слезы. — А там точно ничего страшного нет?

— Я сейчас заклею пластырем с магической составляющей, и завтра должен остаться только тонкий шрам, — пояснил Винченцо, испытывая все большую неловкость. — Рана неглубокая, ровная и чистая. Даже швы накладывать не надо. Так что, можно сказать, тебе повезло.

— И все равно ваш капитан Ферранте — сволочь, — заявила Франческа, торопливо подтягивая штаны после приклеивания пластыря и вытирая слезы, выступившие в уголках глаз. — Бить в спину — это отвратительно.

— Ну, положим, не совсем в спину, — усмехнулся в усы капитан. — Но согласен, это отвратительно. Сидеть тебе пока не стоит — пластырь может отойти, и разойдутся края раны. Лучше вообще сегодня лежи побольше.

Они еще о чем-то говорили, смущаясь все больше, и Винченцо внезапно подумал, как же, в сущности, жаль, что ему никогда не увидеть этот шрам, который останется Франческе на память о выигранной дуэли.

Когда полковнику Вальсекки доложили о дуэли между капитаном Ферранте и ординарцем капитана Санторо и о ее результатах, он пришел в ярость.

— Безобразие! — орал он. — Нарушить мой прямой запрет на дуэли! Да еще и проиграть поединок де…денщику!

— Парень все-таки не денщик, а ординарец, — заметил все тот же разговорчивый усач. — И дерется он здорово, видать, капитан Санторо его поднатаскал. Если бы его не отвлек приход командира, то на нем и царапинки бы не было.

— А что, его тоже ранили? — схватился за голову начальник гарнизона. — Сильно?

— Да, вроде, не очень, — неуверенно ответил солдат.

— Ферранте сейчас где? — обманчиво тихо спросил полковник.

— У лекаря.

— Его тоже под арест. Приду — разберусь.

Полковник в самом мрачном расположении духа отправился прямиком в дом капитана Санторо. Все же его подчиненный нанес урон девушке, а это могло иметь серьезные последствия. Капитана Ферранте, конечно, оправдывало то, что он был совершенно не в курсе половой принадлежности своего соперника, но вот то, что кадровый офицер проиграл поединок, было из рук вон плохо и говорило о необходимости подтянуть подготовку в гарнизоне.

В доме подчиненного начальник гарнизона был встречен инорой Кавалли, которая тут же ему заявила:

— Ну и распустили вы свою дочь, инор полковник! Где же это видано, натравливать офицера на нашего Чино!

— Капитан Ферранте просто приревновал свою невесту, — начал оправдываться полковник.

— А я про что говорю? Разве у него могли возникнуть основания для ревности, если бы ваша дочь имела соответствующее воспитание? А то она вешается на нашего мальчика, а потом ваши капитаны прибегают сюда, саблями размахивая. Да еще в спину бьют!

— В спину? — поразился Вальсекки. — Да быть того не может! Капитан Ферранте имеет представление об офицерской чести и никогда бы не совершил столь бесчестного поступка!

— Именно в спину, — подтвердил вышедший на звук голосов Винченцо. — Если бы я не успел рвануть своего ординарца за руку, то Энрике разрубил бы его. А так Франческо отделался незначительным порезом.

— Точно незначительным? — подозрительно поинтересовался полковник. — А то мне донесли, что ваш ординарец тоже пострадал.

— Да порез уже почти не кровоточил, когда я его обрабатывал, — отчитался капитан Санторо. — Инор полковник, я хотел бы заметить, что капитан Ферранте в настоящий момент не может отвечать за свои поступки.

— Да помню я это, — проворчал начальник гарнизона. — Я и хотел с вами поговорить, чтобы ваш ординарец не предъявлял претензий к Ферранте.

— И вы это все просто так собираетесь оставить? — с возмущением поинтересовалась кухарка. — Что, если он женится на вашей дочери, так теперь и неподсуден? А если бы он Чино убил?

— Так ведь не убил же, — начал оправдываться полковник. — Понимаете, инора Кавалли, в этой ситуации не столько Ферранте виноват, сколько моя дочь.

— Да уж, — неодобрительно поджала губы кухарка, — вы слишком мало внимания уделяли ее воспитанию, позволяли ей все, что можно. И глядите, к чему это все привело.