Иван Васильев - Ещё один шанс

— Нет, — ответил Рязанцев. — Не видел таких.

— Хотя… Сейчас, попробую кое-что вспомнить… или узнать.

Путешественник приподнялся с повозки и посмотрел на иностранца сидящего недалеко от кареты.

— Эй, постой… А языками ты их владеешь? — попытался Прохор, остановить потерявшего память соседа.

— Да, разберемся как-нибудь, — уже про себя ответил пришелец, лихо, спрыгнув с телеги.

— Язык, как известно, до Киева доведет, — недолго думая, он бегом устремился к карете.

Кавалер Франсуа де ля Риссо вёс французскому доверенному в Москву тайное письмо от маркиза де Круаси. Это, был первый визит родовитого дворянина в Россию. Ему, сразу не понравилась, эта варварская страна, с бесконечными лесами и однообразными полями. Он, с ужасом смотрел на, страшные, разбитые русские дороги с ямами и колдобинами, встречавшимися на каждом шагу. Они, так, выматывали и отнимали, столько сил, у благородного шевалье, что поездка в карете была просто невыносимой.

— О… мой бог, — переживал Франсуа. — Никогда! Никогда, я больше не соглашусь на такую поездку.

Карету, в очередной раз, сильно тряхнуло, после чего она противно заскрипела.

— Ах, если бы, не это, поручение маркиза. И, если бы, не долг отца, — скрипя зубами, рассуждал скиталец.

— Нет… И, ещё раз, нет! Ни за что, он не покинул бы свое родовое поместье в Бургундии. И, уж точно, не отправился, в эту далекую, и дикую Московию.

— Жак! Да останови, ты, эту чертову карету, — изнывая от жары и тряски, выкрикнул де ля Риссо своему кучеру.

Осторожно словно боясь запачкаться, он вышел наружу и с облегчением уселся на приготовленный для него стульчик.

По-летнему было жарко. Легкий ветерок приятно обдувал вспотевшее лицо кавалера. Он снял камзол и положил его к себе на колени. В который раз, шевалье ощупал его в тех местах, где были зашиты бумаги и документы. Всё было на месте. Вон, там, снизу, за подкладом, зашита тайная почта, ради которой он ехал, в эту страну. Вот, здесь, во внутреннем кармане, доверительные письма и паспорт с разрешением на пересечение границы. А вот, тут, последнее письмо от его возлюбленной Софии.

— Ах…. Софи! Какие у нее прекрасные, восхитительные пальчики! Чудесные зеленые глазки. Курносый носик. Ну, а золотистые волосы? Она прелестна! Она просто восхитительна… — Франсуа закрыл глаза, не переставая любоваться возлюбленной в своих воспоминаниях.

Неожиданно к нему подбежал какой-то неизвестный, дикий крестьянин и стал хлопать его руками по груди. Он произносил какие-то странные, непонятные фразы.

— Дорогой мой!.. Ду ю спик инглиш?… Сколько лет, сколько зим!.. Шпрэхен зи дойч?… Какими судьбами!.. Парле ву франсэ?… — спрашивал он.

Узнав родную речь, де ля Риссо естественно ответил. — Да я из Франции. А кто, Вы, такой, месье? И, что, Вы, хотели?

Человек услышав ответ на французском сразу перестал хлопать иностранца. Вместо этого незнакомец полез обниматься. Он вел себя, так как будто является старым знакомый или близкий родственник кавалера. При этом он кричал что-то по-русски, вставляя знакомые и не знакомые французские слова.

— Ура-а!… Да здравствует Франция!… Галантерейщик и Кардинал — эта сила!… Да здравствует генерал де Голь!.. Свободу, невинно осужденному Стросс-Кану!.. Поддержим выход Франции из Единой Европы!.. Скажем, нет, Единой валюте!.. Скажем больше… — Долой Евро!.. — Он искренне радовался, смеялся и прыгал от счастья.

— Месье… Месье, я ни чего не понимаю… Кто, эти, люди? Про кого, Вы, говорите? — С трудом на ломанном русском обратился Франсуа к незнакомцу. При этом всячески пытался освободиться от наскоков и прижиманий новоявленного друга.

В очередной раз, обнявшись с кавалером, неизвестный выхватил из рук француза камзол и закружил им у себя над головой словно флагом. Затем он начал бегать вокруг кареты, исполняя какой-то дикий, неизвестный танец.

— Жак, тысяча чертей, помоги мне… Сделай же что-нибудь с этим проклятым варваром, — позвал я на помощь слугу.

Мой кучер бросился на неизвестного, пытаясь отнять мои вещи. Но, этот, чокнутый русский, так приложил его с разворота ногой, что несчастный отлетел к карете и кажется, потерял сознание. Я понял… к незнакомцу сейчас лучше не подходить. Желание и радость видеть перед собой просвещенного человека из Европы было настолько велико, что любое противодействие могло пагубно закончиться для моей персоны.

Внезапно незнакомец перестал крутить камзол и бросился бежать в сторону леса.