Иван Васильев - Ещё один шанс

— Кто… я? — повторив последний вопрос незнакомца, стал внимательно осматривать себя. Руки, ноги, махровый халат, на ногах тапочки на резиновой подошве. Закончив осмотр себя любимого, перевел взгляд на незнакомца. — А ты кто?

— Я то? — удивленно переспросил мужик. — Я, Прохор Коробейников. Купец. В Москве дела веду. Из Холопьево идем. Ткани, пряности, ладан везу.

— Это, мои люди. — Он показал в сторону стоявших у телег путников. — А, ты, кто таков? Лежит, тут, у дороги. Слова сказать не может.

— Я… Не помню, кто я. Как, здесь, оказался, тоже не знаю, — развел руки в сторону. — И, главное, вспомнить ничего не могу.

— Да, дела, — съязвил купец. — Может быть, тебя, чем опоили? У меня, недавно тоже так, на Пасху, было. Два дня ничего вспомнить не мог. Бегал по горнице, как умалишенный, песни орал. Обниматься со всеми лез. Денег, кучу, не помню кому, подарил. В светлице разорение устроил.

— Может быть, и опоили, — ответил я, по-прежнему не зная, о чём рассказать странному собеседнику.

— Слушай, раз ты ничего не помнишь, давай попробуем отгадать — кто ты такой? — с интересом начал рассуждать Коробейников.

— Судя по одежде, ты, — купец. Она у тебя богатая, заморская — значит иноземный купец — появились первые выводы у незнакомого следователя.

— Далее… Бороды нет. Бреешься… — живешь за границей. У нас, уважаемые люди, купцы, бояре, государевы слуги бороды носят. Опять же по возрасту — молод. Значит не купец, а скорее сын купца. — Прохор активно начал загибать пальцы.

— Посмотрим на одежду. На тебе богатый халат. Халаты — купцы носят… Где?… В южных странах. В Халопьево, купцов, в таких халатах, было много…

— Итак, — «Комиссар Мегре» значительно поднял палец, — ты, сын купца, из южной страны.

— Ну, вспомнил ещё что-нибудь? — вопросительно уставился на меня местный догада.

Ухмыльнувшись, я посмотрел на себя. На мне был махровый, банный халат. Он был длинный, почти в пол, с широкими рукавами и большим капюшоном. Но, что-то, молодым сыном заморского купца, я себя не ощущал.

Засунув руки в карманы. Выложил всё, что там было, рядом с собой, на траву. Образовалась небольшая кучка из зажигалки, перьевой ручки из японского набора, подаренного мне на день рождения «Конторой», и сложенного вчетверо листка с заказом на изготовление лекарства.

Прохор осторожно взял и развернул выписанный рецепт. Внимательно осмотрел его.

— Вот, видишь, у тебя, даже документ важный есть, с печатями, — с деловым видом сообщил он. — Написано, правда непонятно, и не по-нашему. Но… сразу видно, бумага серьезная, дорогая. И главное — печати стоят.

— Да… Уважаемый, видно, ты, человек, хоть и не помнишь, о себе, ничего, — через некоторое время произнес он, так и не разобрав текста на документе. — Может быть, даже сын посла или представителя, какой кумпании.

— Ещё бы не уважаемый, — подумал я. — Сам, до сих пор, не могу понять, что, там, написано. Руки бы докторам за их подчерк оторвать. Приходишь, лекарство заказывать в аптеку, а, что тебе надо, и как, это, называется, сказать не можешь.

— Расскажи, про эти, предметы? — вновь активизировался Прохор. Он показал на ручку и зажигалку лежавшие рядом друг с другом.

— Это, ручка для письма, в ней чернила. Ей, по бумаге пишут.

— Перо для письма. Понятно, — перевел для себя Прохор.

— А, вот, это, зажигалка. Удобно и быстро огонь зажигает. — Пояснил я. Открыл металлическую крышку, щелкнув по кремню, зажег огонек. Потушив его, передал купцу.

— Ясно, — огниво, удовлетворенно кивнул головой Прохор. — Непривычно сделано и метал такой… необычный. Взяв зажигалку, он как ребенок начал её крутить, щелкать колпачком, зажигать огонь.

— Да…. Интересные вещи… — снова выдал Прохор. Собеседник, внимательно посмотрел на меня. — А, скажи, мил человек? В какой стране, такое диво, делают?

— В Японии, — не ожидая от себя, подобного слова, брякнул я.

— В Я-по-они-и, — с удивлением и почитанием, как Эллочка из «Двенадцати Стульев», произнес Прохор.

— Слушай парень, а чего ты развалился на дороге? Давай, я, тебя, до ближайшей деревни довезу. До неё, почитай, семнадцать верст. Может, вспомнишь чего во время езды. Про себя мне расскажешь. Ехать-то всяко лучше, чем пешком идти. А, ты, мне, за это, подаришь своё огниво. Ну, как? Давай, соглашайся.

— Согласен, — произнес я. — Только, не до деревни, а до Москвы… Очень, на город, хочу посмотреть.

— Да…. а тебе, палец в рот не клади. До Москвы-то почитай ещё два дня пути, — с удивлением посмотрел на меня Прохор. Он явно не ожидал такого ответа.