Анна Чеблакова - Смерть волкам (СИ)

— Левый — мой, — сквозь зубы сказала Веглао. Сразу после этого она нажала на курок, и волк, уже присевший, чтобы прыгнуть на неё, взвизгнул и упал, мгновенно затихнув. Рэйварго уже выстрелил в грудь другому, и он лежал, корчась, на полу. Кровь брызгала из раны на груди частыми толчками.

— Пойдём, уходим, — сказал он и побежал по коридору. Оборотень с перебитой лапой, словно забыв о своей ране, бросился на них, но Октай швырнул в него нож. Зверь рухнул на спину, его лапы ещё успели ударить воздух, прежде чем он умер. На бегу Октай выхватил нож из его черепа.

Все трое выбежали из тюрьмы и замерли от ужаса.

Оборотни мчались мимо них в город, взметая в воздух из-под когтей пыль и кусочки земли. Ещё никогда никто из них не видел так много этих зверей, разве что в ликантрозории, но там они были ещё щенками и все были заперты в одном помещении. А тут были огромные, взрослые, сильные звери, и они были на свободе. Они бежали вперёд, наталкиваясь друг на друга, воя, лая, рыча. Было ясно, что это уже последние капли огромного потока, но всё равно их количество поражало.

Оборотни в первую секунду не заметили их, но потом один вдруг остановился на бегу, коротко взлаял, призывая сородичей, и рванулся к ним. Веглао и Октай выстрелили одновременно, и оборотень, вскрикнув, рухнул в пыль. Девушка резко обернулась к Октаю:

— Зря мы стреляли вместе! В следующий раз кричи «Мой!»

— Понял, — хмыкнул тот. — Как в волейболе.

— Ненавижу волейбол, — пробормотал Рэйварго, стреляя в несущегося на него огромного оборотня.

Этот бой продлился ненамного дольше предыдущего — основная масса оборотней уже убежала, и у ребят было только семь-восемь противников. Однако в этот раз оборотни всё-таки подобрались к ним слишком близко. Все трое вырвались из этой схватки ранеными: Октаю огромные когти распороли бедро, Рэйварго полоснули по боку над рёбрами, а Веглао оборотень-щенок прокусил руку.

Со стороны города слышались крики, но звериные или человеческие — было непонятно. Рэйварго обернулся к Октаю:

— Где Кривой Коготь?

— Впереди, — ответил юноша, мотнув головой в сторону центра города.

— Тогда пойдём и убьём его! — яростно крикнула Веглао, обматывая оторванным от рубашки лоскутом прокушенное предплечье.

Оба парня кивнули. Рэйварго шагнул вперёд, но Веглао схватила его за плечо:

— Только не ты.

Он тряхнул головой:

— У вас всего два патрона! Два! Я буду прикрывать вас…

— Но у тебя их нет совсем.

— У меня есть вот это, — Рэйварго поднял обсидианового слоника. В свете луны чёрный камень блестел, как осколок льда.

— Нет, — сказала Веглао. — Нет.

Рэйварго посмотрел на неё. Никогда ещё на памяти Веглао он не выглядел таким храбрым и одновременно беспомощным. На его лице подсыхала кровь, губы были крепко сжаты, брови сдвинуты, но в его глазах был испуг и неуверенность. Она захотела снова поцеловать его, но вместо этого с силой оттолкнула его:

— Уходи обратно к людям, Рэйварго! Пожалуйста, уходи!

В первую секунду ей показалось, что он не уйдёт, просто не тронется с места. Но потом, к её огромному облегчению, он отступил на шаг, глядя на неё горящими глазами.

Потом он развернулся и побежал прочь. Вскоре он скрылся за домами.

Веглао посмотрела на Октая и улыбнулась.

— Будем драться, Октай, — сказала она.

Октай улыбнулся ей в ответ. Шрам на его лице порозовел, в глазах появилось знакомое воинственное выражение.

— Будем драться, Веглао.

Потом никто не мог выяснить, отчего случился пожар. Вернее всего, произошло короткое замыкание в старой проводке домов, которая, в отличие от телефонных кабелей, не была намеренно разрезана. Может быть, огонь тлел на фабрике, а может, в мусорных ямах на окраине города. Но так или иначе, пожар начался, и не успели ещё погаснуть последние лучи заката, как ночь снова начала светлеть.

Волки чуяли пламя. Они дёргались, выли, не хотели идти в город. Кривой Коготь тоже чуял его, но, хоть он и мог размышлять в обличие волка, в его голове даже мысли не появилось о том, что пахнуть дымом может откуда-нибудь ещё, кроме как не от фабричных труб. Страх волков не насторожил его, а только разъярил ещё сильнее. Громким воем и рыком он велел им отправляться в бой, парочку особо несмелых куснул, и они повиновались.

Только в черте города он понял, что завёл их в ловушку. Дым поднимался над южной стороной города — поднимался не очень высоко, ветер заставлял его стлаться по земле, и этот же ветер гнал растущее, смелеющее пламя к центру города.