Екатерина Салькова - Сказание о Темном маге

Арий неторопливо ехал по лесной тропе, пока конь не вышел на дорогу. В голове не было ни единой мысли. Мужчина оглянулся - там, за поворотом притаился в глуши только что покинутый город, - но никакого сожаления не испытал. Внезапно налетевший порыв ветра ударил в лицо, растрепал короткие волосы и понесся дальше - срывать листья с деревьев, задувать ритуальные свечи и трепать развешенное на веревках белье. Маг подхлестнул коня, будто наваждение какое спало, расправил плечи и поспешил навстречу этому ветру. На север, туда, где он еще не был, где его ждет что-то новое, неизведанное. На душе стало легко, и магу показалось, что за его спиной не город остается, а могила, из которой каким-то чудом все же удалось вырваться.

Время страсти

Трава приятно пружинила под босыми ногами. Идти было мягко и легко... В груди нарастало щемящее, пугающее и притягательное чувство; так зудит уже заживающий порез - боли уже нет и понимаешь, что уже не будет... не сейчас... но скоро снова битва, а в прошлой ты выжила, все раны успели затянуться, и не болят. Нет боли, и страха тоже нет. Не в новинку раны.

Почему-то чувство свободы, свободы идти куда заблагорассудится, и делать то, что взбредет в голову, у Ивенны ассоциировалось именно с подживающими порезами. Возможно из-за того, что в своей жизни она часто получала раны, а еще чаще наносила сама, порой и смертельные. Когда-то давно, лежа в горячке полубреда-полуяви она думала, что лучше смерть, но когда боль ушла, края затянулись, не оставив даже шрама, а воспоминания о пережитом хоть и не исчезли полностью, но сгладились, потеряли свою остроту, пришла досада на собственную слабость. И Ивенна решила, что больше никогда не помыслит о смерти - не дождетесь! Уж лучше отправить на тот свет кого другого, чем уйти самой. Позже женщина научилась преодолевать себя и даже получать какое-то извращенное удовольствие от такого состояния. Выжить, выжить, несмотря ни на что, вопреки всему, назло этому недружелюбному миру. И снова. И еще раз...Организм давно приспособился справляться с чем угодно - и с физическими хворями, и с душевными. Последними, впрочем, Ивенна страдала все реже и реже...

Меч привычно висел за спиной. Ее верный защитник и опора, молчаливый спутник, единственный, кому она доверяла полностью и безоговорочно. Обвернутая вокруг талии куртка била полами по бедрам, но хотя Ивенне и было зябко, останавливаться и одеваться совершенно не хотелось: было лень снимать заплечные ножны, отвязывать от рюкзака привеску сапог, тем более что сгущающиеся сумерки и так предвещали скорый привал. Нужно лишь найти подходящую полянку, а там можно и рюкзак скинуть и одеться нормально. На левой руке загадочно блистал вычурный серебряный браслет с самоцветами-хамелеонами. Не раз дорогую побрякушку пытались украсть, а то и отобрать силой. Наивные! Женщине даже не было нужды браться за оружие в таких случаях, но они об этом не знали...

Выйдя на очередную полянку Ивенна наткнулась на небольшой бревенчатый домишко. Такие избушки не редкость в этих краях. Путнице не было нужды раздумывать, кем построена эта - отшельником, или ворожеей, разбойником-висельником, или лесным егерем. Главным было то, что сейчас жилье пустовало, а Ивенне было необходимо место для ночлега. Спать на земле конечно, не впервой, но почему бы не воспользоваться так кстати подвернувшейся избушкой, ведь сейчас она сама себе хозяйка и сама может решать что и как ей делать. И раз уж в кои-то веки есть возможность провести ночь под крышей и не заплатить за это ни монеты! В каком бы состоянии не был домик, едва ли ее испугают грязь и запустенье. Не мучаясь сомнениями, Ивенна распахнула дверь и шагнула внутрь. К ее удивлению, внутри избушка оказалась вполне обжитой - никакого запаха затхлости. У маленькой печки горкой сложены дрова, на дощатом полу - истертый ковер, в углу - высокий узкий шкаф, у окна примостился стол с двумя стульями, на лавке - довольно чистое покрывало и подушка, на крюке у двери висел чей-то плащ - такое впечатление, будто хозяин просто отлучился на минутку и вот-вот придет. Женщина хмыкнула и захлопнула дверь, скинув намозоливший плечо рюкзак у порога. Повозившись с затянувшимися узлами, рядом бросила сапоги; куртку заботливо пристроила на спинку стула. По-хозяйски обшарила шкафчик - к ее огромному разочарованию в нем не оказалось ни крошки съестного, как и на прибитой над окном полке. Ну, если, конечно, не считать едой соль, заботливо завернутую в старый лист бумаги. Пришлось разворачивать свои запасы. Кусок сыра с хлебом, несколько глотков воды - ужин далеко не королевский, но для одинокой путницы в самый раз. После еды женщина с удовольствием растянулась на жесткой лавке. Бревенчатый потолок над головой создавал странное ощущение защищенности, в одном из его углов копошился вышедший на промысел паук, казавшийся в сумерках черной шевелящейся точкой. Ивенна усмехнулась и закрыла глаза.