Екатерина Верхова: Академия элитных магов

— Клэрка, тащи тазы! — заорала Хранительница очага Марго. По возрасту, правда, она больше тянула на бабку — как-никак уже седьмой десяток разменяла, — но кого таким смутишь? Да и выглядела она слишком уж хорошо для своего возраста, волос даже седина не коснулась! Разве что паутинки морщин, но и они выглядели так солидно, что дай бог каждому.

— Да иду я, иду, — заворчала, с трудом волоча этот чертов таз.

Беда пришла откуда не ждали. Агнесс решилась выбить себе билетик в лучшую жизнь, вот только слушать старших сестер, уже хлебнувших опыта, не стала, посчитала себя самой умной. Иными словами — Агнесс захотела забеременеть от особо обеспеченного клиента.

Поначалу незаметно было, а потом она ссылалась то на плохое самочувствие, то на красные дни. А когда живот созрел, поздно уже было прибегать к помощи магов. Ясен пень, этому обеспеченному обалдую никакого дела до Агнесс не было — отправил ее в дальнее пешее путешествие, указав примерное междуножное направление. Потому роды приходилось принимать буквально на рабочем месте — в доме удовольствия тетушки Марго.

Как меня сюда занесло?

А как вы считаете, что еще делать сироткам, которых выперли из пансиона за плохое поведение? Ну конечно! Идти в столицу за лучшей жизнью. Лучшую жизнь найти не удалось, но когда не осталось ни денег, ни корки хлеба — меня нашла Марго. Предложила поработать. Нет, не в качестве ночной бабочки, скорее — ее личной помощницей с возможным карьерным ростом — так она сказала, подмигнув. Мне-то делать нечего, я согласилась.

И вот ношусь теперь с тазами, полными теплой воды, да с чистыми тряпками.

— Тужься, милая, тужься, — ворковала Марго над Агнесс, поглаживая ее по голове. — Совсем немного осталось.

Не знаю уж, много там или нет, но орала девушка так, что аж волосы шевелились. Будто ее убивают или по меньшей мере режут.

— Клэрка, пеленки принесла? — уже совершенно другим тоном тетушка Марго обратилась ко мне.

— Принесла-принесла, — буркнула я. Терпеть не могла, когда мое имя сокращали подобным образом.

Да, сейчас все мое имущество — пара десятков золотых да тройка платьев. Но, когда родители еще были рядом, мы жили в просторном и красивом доме. Я не помнила их, родителей, а вот высокую кровать, на которой засыпала, отчего-то запомнила хорошо. Мягкую и пахнущую апельсинами.

Однажды, когда Марго отправила меня на рынок, я целую вечность стояла и нюхала, как пахнут эти оранжевые круглые фрукты. Пока продавщица не погнала меня прочь, испугавшись, что я умыкну дорогой фрукт. Так и не удалось попробовать его на вкус в сознательной жизни.

Родителей не стало, когда мне исполнилось десять. И об этом мне сообщила матушка настоятельница — уже тогда и мать, и отец решили доверить мое образование пансиону. Имущества мне никакого не оставили, да и пансион оплатили только на год вперед. Но матушка настоятельница не злой человек — об этом тоже она сказала, — а потому могу я оставаться, сколько мне угодно, если буду помогать на кухне и с уборкой. Так вот и жила, пока не надоело выносить грязное белье за девицами, обучающимися в пансионе. Одной грязнуле я вообще подбросила тушку дохлого мохнатого паука в нижнее белье, а другой, когда косы заплетала, крапивы добавила.

В общем, из пансиона святой Надайн меня выперли. Со свистом. И с аплодисментами. Вот честное слово, высунулись в окно и хлопали так, будто цирк приехал. Но все наоборот. Цирк уезжал, а вот клоуны оставались на месте.

— Аа-а-а-а-а! — Детский истошный писк отвлек от воспоминаний, я даже вздрогнула от неожиданности.

— Клэрка, режь пуповину! — приказала Марго.

— Чего? — Я испуганно попятилась.

— Пуповину, говорю, режь, — она повторила, бросив на меня свой коронный взгляд. И вот знаете, пойти наперекор даже не ей самой, а этому взгляду было ну просто невозможно!

Узелок, еще один — так когда-то Марго объясняла, — а уже потом обрезать эту пуповину и приложить ребенка к груди матери. Фух. Справились! А смотреть на кричащего полусинего младенца желания не было. Чувствую, мне и так с ним нянчиться придется, когда Агнесс придет в себя и сможет принимать клиентов.

— Мальчик! Агнесс, у тебя сын! — голос Марго звучал безрадостно, но она крепилась. За каким чертом дому удовольствий сын, она пока не придумала. Но зная ее коммерческую жилку, не удивлюсь, если и ему со временем она дело найдет.