Сергей Фокин - Адские врата

Между тем поднялась она над крышами домов, и окинула взглядом село. И будто пробило её током!

Дома стояли несколькими порядками, разбегаясь от неширокой площади возле пожарного пруда, оставшегося ещё с советских времен. Здесь проводилось большинство общих собраний, недалеко жил и сельский староста. А чуть поодаль, как-то несуразно, отдельно от других, находился так называемый «Матрёнин конец».

Это был ряд домов, выстроенных уже во времена разгула демократии, когда каждый творил, что душе угодно. Ни о какой геометрической точности в выборе места для новостроек тут не задумывались. Мало того, что участки оказались бесформенными, так ещё и народ, поселившийся тут, не отличался сознательностью. Прежде их называли презрительным словом — «дачники». Теперь такого понятия уже не существовало, но фраза «моя хата с краю — ничего не знаю» лучше всего их характеризовала.

И самый последний дом в этом порядке принадлежал Матрёне.

На первый взгляд это была ничем не примечательная старуха. Возможно, слишком ворчливая да крикливая, голосом злившая гусей на другом конце деревни — этакая Перепелиха в возрасте. Её не приглашали на общественные работы: стара уже, а на собраниях сам староста плевался первым, когда она со своей клюкой расталкивала людей, норовя пробраться на его место. Любила она костерить всех без разбора — чаще без дела, поэтому как на серьёзную критику слова её не тянули. Народ уже старался не давать ей голоса, и даже собрания распускали по этой причине.

Матрёна знала, что люди её недолюбливают. Только и она их не шибко жаловала. То придёт к кому-нибудь в огород, раззавидуется на огурцы — на другой день могут те пожелтеть от фитофтороза. Или скот норовила чужой погладить. Потом болел он и умирал от неведомых болезней. Глаз у старухи считался чёрным, и это было замечено не впервой.

Но никто на селе не знал, кем на самом деле является Матрёна.

А, поднявшись над крышами домов, Оксана вдруг почувствовала, что приходит к ней некое знание, которое не может она пока ни опровергнуть, ни подтвердить. И говорит это знание, что Матрёна первейшая в округе чёрная ведьма. Что болтали люди про её недобрый глаз, было лишь каплей в море из того, что на самом деле вытворяла эта чертовка.

Впрочем, знание пришло, разложилось по полочкам — и отпала надобность размусоливать его в мелочах. Лишь особо выпукло очертилась мысль: умеет старуха говорить с душами умерших. Медиум, стало быть, со стажем. А раз так — и её, Оксану услышит. Во всяком случае, стоило попытаться.

Ринулась девушка с высоты, по привычке облетая стоящие в проезде тополя.

Матрёнин дом был одним из самых новых в селе. Выстроила его бригада гастарбайтеров с юго-востока за копейки, потому что выбор в то время у них был маленький — либо грабить и убивать русское население, либо попытаться продать ему свой копеечный труд. Предпочитали беженцы вначале второе, а уже потом, в годы революции, плавно перешли к первому. Ну, и поплатились за это поголовно: не любят на Руси разбойников.

Помнится, имелись тогда у Матрёны ещё и родственники: дочь, зять с детьми. Только часть из них быстро перебралась на местное кладбище, а последняя внучка подалась в далёкие края. Не захотела жить с бабкой. Та уж очень не любила её молодых ухажеров! Разве что колотушкой не прогоняла.

Оставшись одна, старуха почти полгода не выходила из дома, проживая старые запасы. Думала, наверно, помереть и больше не мучаться. А Бог не прибирал, пришлось со временем и кур снова завести, и картошку сажать несколько соток. Правда, землю копать мужиков нанимала за самогон. Откуда у неё спиртное, никто вопросом не задавался.

Так всё выглядело с точки зрения простого обывателя. Оксане же привиделось, что изжила старуха всю родню, используя чёрную магию и забирая оставшиеся годы жизни в своё пользование. А внучка, сбежавшая было с глаз долой, всё-таки сгинула в случайном и нелепом пожаре. Для магии нет предела в расстоянии.

В последние годы, сделав основательный запас будущего, старуха взялась продвигаться в постижении колдовских наук. Она общалась не только с духами, но умела вызывать разных тварей, о существовании которых люди и не подозревали. Мысленно представив себе одну из них, Оксана содрогнулась. Впрочем, из каких глубин вылезают эти чудовища, трудно вообразить.

И поняла вдруг девушка, что, общаясь и привечая чудищ потустороннего мира, Матрёна сама начинает походить на них. Внешне это почти не отражалось — разве что становилась старая карга ещё более раздражительной да нетерпимой. А взгляни особым зрением — и мурашки по спине бегут. Ни дать ни взять, смесь динозавра и птеродактиля. Только с добавлением осьминожьих щупалец и крабовых клешней.