Сергей Фокин - Адские врата

— И это всё?! — в притворном ужасе воскликнула Степанида Ивановна, обратив затуманенный взор на притихшего хозяина. Тому-то вообще был неведом необходимый набор, поэтому он волей-неволей снова полез в листочек. Однако тот пока не находил нужным что-то объяснять. Пришлось выкручиваться самому.

— Чего-то не хватает?

— Компьютера, конечно! 1С! Да любой калькулятор лучше, чем эти кости динозавра!

— Программа за… заглючила! — Текст, наконец, сменился, и старик с трудом одолел непонятное словцо.

— Они что там, с ума посходили? Заглючила! Так можно и до глиняных табличек дойти, как в древнем Египте. Вы-то понимаете, Михаил Потапович, что в таких условиях я раньше, чем к следующему кварталу, нынешний не закрою! — Степанида Ивановна сделала большие глаза, что, очевидно, означало у неё наличие второго и третьего смысла, так что Лешему пришлось только кивать с глуповатым видом.

Конечно, он втайне надеялся, что волшебство бесов не станет распространяться на время подготовки к обеду и на сам обед. Но ошибался. Дорвавшаяся до работы бухгалтер — страшная вещь, особенно если истосковалась по настоящему делу.

Зарывшись по самые уши в бумаги, Степанида Ивановна остервенело гремела костяшками, вполголоса матерясь и сверяя полученные результаты с подсчётами на бумаге столбиком. Часто они не совпадали, и тогда они либо рычала, как зверь лесной — утробно и зло, либо ломала карандаш и заново точила. А однажды выпрямилась за столом, подбоченилась, и недовольным густым голосом произнесла:

— Что это у нас дебет с кредитом не сходится, в самом деле! Чёртова контора. Надоело уже!

Озадаченный хозяин не мог на неё надивиться. Но когда ему самому пришлось готовить обед, а потом ещё и идти на охоту, чтобы было что варить вечером, восторг его понемногу начал остывать.

Следующая ночь в какой-то степени могла компенсировать моральный ущерб, но от постоянного бормотания женщины разных непонятных слов типа «остатки средств на депозите», «целевой бюджетный фонд», с которыми она пыталась приставать к Лешему даже под одеялом, у него началась мигрень. Пришлось зажать ей рот ладонью, а она её укусила, выкрикнув при этом, как большевик на баррикадах: «Долой сметы доходов и расходов в квартальном отчёте! Даешь только в годовом!» В общем, семейная жизнь на поверку оказалась скомканной и какой-то непонятной. То ли есть она, то ли нет её…

Второй день только подлил масла в огонь. Началось с того, что отчёт по понятным причинам застрял в зародыше. От начальника отдела не исходило никакой помощи, даже карандаши он заточить толком не мог: огромными руками удобно было держать топор, но никак не перочинный ножик. К обеду в отделе стал назревать бунт. Невесть откуда взявшиеся многочисленные подчинённые зловеще шептались между собой разными голосами, причём озвучивала их одна Степанида Ивановна. Оказалось, что подруги на неё в обиде и тоже хотели бы переспать с шефом. Саму Степаниду неудержимо тянуло домой, и она сделалась не прочь передать полномочия любимой жены кому-нибудь другому. Потому, сказавшись больной, всё-таки нырнула в кровать, а за стол вернулась уже совершенно другой. Мало того, что вместо обычного платья нацепила на себя короткую юбку, так ещё и рубашку с безбожным декольте одеть умудрилась. Содержимое бюстгальтера подпрыгивало в ней при каждом движении — даже когда Степанида Ивановна писала карандашом. Звали её теперь Зиночка, она была не замужем, свободная для любых отношений, и очень надеялась выстроить их с начальником отдела.

Ролевые игры вначале потешили старика, но чем больше он втягивался, тем больше походили они на сумасшедший дом. Уже и записку волшебную Леший забросил куда-то, потому как начал медленно, но верно приходить к выводу: чёрт его всё-таки надул. Не до конца ясно, как, однако обманул точно…

Последней каплей послужил невероятный поступок Зиночки. Оставшись после восьмичасового дня на трудовом посту, она сагитировала задержаться ещё и подругу. Галдёж в берлоге поднялся неимоверный. Дамы спорили, ругались, делили между собой не шефа, а фронт работ. В итоге одной досталось заполнять форму 1 — «Баланс исполнения сметы доходов и расходов», а второй — нелюбимый ею отчёт по внебюджетным источникам. Смятые листы бумаги с поломанными карандашами только и разлетались в разные стороны! Больше того, бабы начали сплетничать прямо в присутствии руководителя, громким шёпотом называя его «тупым чурбаком», обсуждали отстойный костюм, плохо проглаженные брюки и то, как грубо он ведёт себя с дамами.