Андрэ Нортон - Здесь обитают чудовища [Глазом чудовища. Здесь обитают чудовища ]

Англичанин! Становился понятным его акцент. Но откуда здесь взялся этот англичанин в форме тридцатилетней давности? Ник rte хотел даже думать о том, что вытекало из этого открытия.

— Она права? — задал он новый вопрос. — Вы действительно такой уполномоченный?

— Точно. Ну, а теперь, парень, ответь-ка. Кто ты сам такой? И кто эта юная леди?

— Её зовут Линда Дюран, а меня Ник Шоу. Мы… мы — американцы.

Страуд потёр подбородок толстыми пальцами.

— Вот как, теперь, значит… американцы, говоришь? А попались в своей собственной стране?

— Да. Мы просто направлялись к озеру, похожему на это, и вдруг оказались здесь. Где мы?

Страуд издал звук, который мог бы сойти за хриплый смешок, если бы в нём почти не было смеха.

— Это именно тот вопрос, Шоу, на который, похоже, никто не знает ответа. Викарий, вроде бы, имеет несколько гипотез — довольно смутных, но нам так и не удалось их проверить. Когда вы прибыли сюда?

— Недавно, — ответила Линда. — Это дым от вашего костра? Мы ужасно проголодались и уже собирались было перекусить, когда увидели его и пошли…

— У вас есть с собой пища? — Страуд сунул рогатку за пояс. — Ладно, идёмте, — он обернулся к кустам, из которых вышел, приложил два пальца к губам и издал тихий свист. — Вы не приманка, насколько я понимаю.

— Приманка? — Нику не понравилось это слово.

И снова Страуд издал хриплый смешок.

— Приманка, да. Вы ещё узнаете, ребята, ещё много чего узнаете. А теперь, сюда, в эти кусты…

И Сэм двинулся вперёд, а они последовали за ним, используя, как показалось Нику, в качестве прикрытия всё, что можно было. Но если необходимо было так прятаться, почему же тогда дым у них поднимается, как знамя? И только спустя несколько секунд он понял, что они на самом деле держат путь не к костру, а куда-то левее.

Линда тоже обнаружила это и поинтересовалась:

— Разве мы направляемся не в ваш лагерь?

— Прямо вперёд… — услышали они голос Страуда. — Осторожно! В этих виноградных лозах вполне можно запутаться.

Нику приходилось всё своё внимание уделять этим ползучим растениям, густо покрывавшим всю землю и с таким упорством цеплявшихся к мотоциклу и ногам, словно действительно их здесь посадили в качестве ловушки. Дважды ему приходилось останавливаться и распутывать эти лозы, так что Страуд и Линда исчезали из поля зрения и он шёл за ним по следам их продвижения, всё дальше и дальше уводившим от костра, но затем они снова повернули к реке.

Наконец Ник вышел на полянку, со всех сторон окружённую густыми зарослями кустарника. И там он увидел Страуда, Линду и ещё троих человек: двух мужчин и одну женщину. Все они стояли лицом к Линде, однако когда Ник с хрустом и треском начал выдираться из кустов на опушке, они дружно повернулись в его сторону.

Мужчины отличались друг на друга так же, как они от Страуда. Один — пожилой, довольно высокий и худой, седые волосы торчали беспорядочным пушком на голове, словно они были слишком редкими, чтобы о них заботиться. На лице выделялся огромный горбатый нос, который по твёрдости не уступал подбородку. Но в глазах его, смотревших из-под кустистых бровей, не горело того яростного ястребиного взгляда, какого ожидал было Ник. В них светился разум и живой интерес, а также готовность выслушать других, но вовсе не желание подчинять себе людей, что предполагали остальные черты его лица.

На нём был тёмно-серый костюм, сильно поношенный, а под пиджаком — свитер, который не скрывал круглого воротничка священника. На ногах — мокасины из грубой кожи, контрастирующие с его изрядно потрёпанной одеждой.

Более молодой мужчина был чуть выше Ника и, как и Страуд, носил форму, но не уполномоченного гражданской обороны. Его китель также был уже сильно изношен, но в петлицах блестели крылышки, а на затылке еле удерживалась кепка лётчика, из-под которой виднелись светлые волосы.

Их спутница была примерно того же роста, что и пилот, и тоже в форме, но с неизвестными Нику знаками различия на плечах. Из-под каски, такой же, как у уполномоченного гражданской обороны, выбивались непокорные тёмные кудри. Отличаясь не меньшей худобой, чем у священника, с лицом обветренным и смуглым, о котором нельзя было сказать, что оно красивое, в ней всё же ощущалась сила и решительность.

— Американцы, — отметила она. — Значит, вы, Адриан, — обратилась она к священнику, — оказались полностью правы в своих догадках. Мы действительно пропутешествовали гораздо дальше в той клетке, чем думали.