Андрэ Нортон - Здесь водятся чудовища

Слева от Ника над низкорослыми деревьями медленно, будто с трудом, поднялось солнце. Оно выглядело как красный огненный шар, и сегодняшняя жара обещала быть ещё сильнее. Однако он наделся, что когда станет по-настоящему жарко, он уже успеет добраться до лесной дороги. Разумеется, он хотел отправиться в путь как можно раньше, но всегда находятся уважительные причины для задержки… И вот теперь Ник мрачно разглядывал сквозь защитное стекло шлема лежавшую перед ним дорогу.

Очень часто случалось так, что естественным образом возникшая уважительная причина мешала осуществлению намеченных им собственных планов. Неужели и впрямь Марго придумывала и организовывала заранее всё таким образом, что намеченные Ником планы так и не осуществлялись? Он уже некоторое время подозревал, что так оно и есть. Однако её отговорки по поводу невозможности реализации того или иного дела были столь логичны и обоснованны, что отец Ника всегда соглашался с ними.

По крайней мере, ей не удалось совсем испортить нынешний уик-энд. Несмотря на то, что и она, и отец имели свои собственные планы, или, по крайней мере, её планы. Ещё один год, и Марго сможет лишь попусту сотрясать воздух: ему больше не придётся выслушивать её нравоучения. Это — он просто наслаждался удовольствием от подобной мысли — будет началом его новой жизни!

Отец… мысли Ника очень быстро свернули в сторону. Отец… он выбрал Марго, он был целиком согласен с её милой рассудительностью. Хорошо, пусть и живёт с ней и со всем этим! Ник не собирался и лишней минуты терпеть всё это.

Теперь деревья вдоль дороги стали повыше и расстояния между ними сократились. Поверхность, по которой с рёвом мчался его мотоцикл, была чистой и ровной. По такой он мог бы прилично выиграть время. Но как только он свернёт на дорогу, ведущую к озеру, поверхность её станет совсем другой. И всё равно, он доберётся до бунгало лишь к полудню.

Наконец-то его мысли окончательно оторвались от всего оставленного позади, целиком обратясь к предстоящей тишине и покою. Этот уик-энд, а он обещал быть длинным, от пятницы до понедельника, принадлежал только ему. Марго не любила коттедж на озере. Ник удивлялся, почему она до сих пор не уговорила отца продать его. Может быть, ей было просто наплевать на этот дом. Ведь владела она очень многим. А ещё она владела его отцом.

Ник нахмурился, его чёрные брови сдвинулись теснее, стянутые вдоль зубов губы стали тоньше. За последние три года он так часто хмурился, что образовавшаяся от этого морщина так и не разглаживалась до конца. Он приладился к рывкам и покачиваниям ревевшей под ним машины, точно так же, как делали это представители прежних поколений, скакавшие на лошадях, и этот металлический каркас, осёдланный им, Ник считал неотъемлемой частью своего существа. Дутый шлем прикрывал его голову и спереди и сзади. Ниже на нём была футболка, уже достаточно пропитавшаяся дорожной пылью, и выцветшие джинсы, на ногах грубые башмаки.

Седельные сумки, туго привязанные к раме во избежание потери по дороге, заключали в себе весь остальной его гардероб и прочие необходимые для уик-энда запасы, если не считать консервированных продуктов в бунгало, и того, что он собирался купить в придорожном магазине. У него полный бак бензина, у него свобода на целых четыре дня… он предоставлен самому себе! Ник Шоу, собственной персоной, а не сын Дугласа Шоу, и не пасынок Марго (хотя эти отношения едва ли когда-нибудь назывались вслух). Ник Шоу, сам по себе, независимый, свободный и одинокий.

Закрученный наклонный поворот вынес его к магазину у изгиба дороги, за которым тянулись беспорядочно расставленные дома. Это был Рочестер, так и не получивший статуса города. И на знаке, мимо которого проезжал Ник, не имелось указателя «население». Он сделал остановку около магазина. Кока-кола сейчас была бы очень кстати. Хэм Ходжес всегда держит её на льду.

Хлеб, сыр… у Ника не было списка: просто следовало взять те продукты, которые не пострадают от дорожной тряски. Его башмаки тяжело затопали по ступеням крыльца, пока он не дотянулся до ручки двери из защитной сетки. За ней, со слабым, но отчётливо предупреждающим шипением, какой-то чёрный призрак распахнул свои хищные челюсти.

Ник сдёрнул шлем.

— Эй, Руфус, я не какой-нибудь захватчик с Марса, — заявил он, обращаясь к громадному коту.

Голубоватые немигающие глаза по-прежнему пристально смотрели на Ника, однако челюсти захлопнулись.