Лоуренс Уотт-Эванс - Ночь Безумия

– Ты способен на большее, чем быть помощником советника правителя.

Ханнер поморщился.

– А как ближайшему родичу этого советника мне следовало бы быть умнее. Дядя Фаран всегда знает, что сказать.

– У твоего дяди двадцатилетний опыт правления.

Ханнер не нашел, что ответить. Он вгрызся в последний кусок курицы.

Парочка закончила ужин в дружеском молчании. Когда оба доели, допили и вылизали все до капли, Ханнер нахмурился.

– Не знаю, захочет ли теперь Нерра видеть тебя, – вздохнул он.

– В любом случае мне пора домой, – сказала Мави.

– Уж меня-то Нерра точно видеть не захочет, и я не прочь прогуляться. – Ханнер с удивлением поймал себя на этих словах: ноги его все еще болели после дневной прогулки. – Можно проводить тебя?

– Сочту за честь, – ответила Мави.

Ханнер и Мави не спеша вышли из дворца, пересекли площадь и двинулись вверх по Аренной улице в Новый город. Вокруг было светло от факелов и фонарей у входов в дома, но дневная толпа поредела, пыль на улицах осела, и ночной ветерок нес с моря запах соли и приятную прохладу – хотя канал и вонял по-прежнему. Однако через несколько кварталов запах исчез, и парочка пошла медленнее.

Перед одним из больших особняков они остановились; сквозь кованую ограду видны были фонтаны и прекрасные статуи. Ханнер обнаружил, что держит Мави за руку и вот-вот поцелует ее.

Но тут она отпрянула и показала на спящего мраморного кота; возможность была упущена.

– Как по-твоему, этот кот мог быть раньше живым? – спросила девушка.

– Зачем кому-то превращать кота в камень?

– Практики ради, – предположила Мави. – Или что-бы отомстить хозяину кота. Если уж на то пошло, объясни, зачем кому-то высекать кота в мраморе?

– Чтобы украсить свой двор, как здесь. – Ханнер указал на маленькую фигурку.

– А я думаю, это сотворил волшебник, чтобы набраться опыта перед тем, как отомстить обидчику и превратить его в камень.

– Если он делал это ради практики, то почему же не разрушил потом заклятия?

– Разве заклятия превращения в камень обратимы?

– Какие-то – да, какие-то – нет, – принялся объяснять Ханнер. – Маги обычно называют обратимые заклинания высшими, а необратимые так и зовут «необратимыми» поэтому, я думаю, они предпочитают те, что не навсегда.

– Наверное, так, – согласилась Мави, задумчиво оглядывая кота. – Но, возможно, именно этот маг не знал высшего заклятия. Или его месть не удалась, и враг убил его прежде, чем он успел снять чары с кота. – Она нахмурилась. – А этот маг непременно был волшебником?

– Думаю, да, – сказал Ханнер. – Жрец не сделал бы ничего подобного, да и ведьмы, насколько я знаю, никогда не пойдут против природы. Полагаю, тут мог бы потрудиться колдун или демонолог, – вот только я никогда ни о чем подобном не слышал.

Мави с любопытством глянула на него.

– Откуда ты столько знаешь про магию? Ты ведь говорил, твоей семье запрещено изучать ее.

– Нам запрещено заниматься ею, – поправил ее Ханнер. – Знати Этшара нельзя ни учиться магии, ни использовать ее в личных целях – однако мы, разумеется, можем нанять волшебника, если это нужно городу, иначе просто не смогли бы им управлять. Но узнавать про магию мы можем все, что захотим, – и вот именно этим-то я и занимаюсь с тех пор, как умерла моя мать, – беседую с волшебниками по велению дяди. Он свихнулся на магии и, когда не занимается делами правителя или не крутит романы, пытается вызнать о ней все, что можно. – Ханнер вздохнул. – А когда он занят – с правителем ли, с женщинами ли, – это делаю за него я.

– Звучит великолепно.

– Ничего хорошего, поверь мне.

– Ох, – сказала Мани. – Но тебе по крайней мере интересно?

– Иногда. – Тема была Ханнеру неприятна. Он бросил на каменного кота последний взгляд и отошел от ограды. – Пошли.

Они миновали квартал и свернули влево, на Восточную улицу – и сразу же вместо красивых усадеб и складов пряностей Нового города их окружили древние, покосившиеся дома. В Старом городе не стоило ни мешкать, ни громко говорить, но через четверть мили парочка подошла к большой каменной дамбе в верхнем конце Старого канала, а за дамбой лежала Рыбачья слобода.

– Почему, интересно, этот канал воняет не так мерзко, как тот? – проворчал Ханнер, когда опасные улочки Старого города остались позади и их окружили обычные дома и лавочки слободы.

– Может, его лучше чистят? – предположила Мави. – А запах, кстати, не сказать, чтобы приятный.