Виктор Никитин - Легенда дьявольского перекрестка

Хорст выкручивал голову змее, стараясь завладеть клинком, и поздновато заметил, как другая тварь поднырнула под руку и уколола кинжалом в правый бок. Если бы не толстый стеганный жилет мельника, рана была бы куда серьезней. Горбун на возвышении обессиленно опустился к ногам колдуньи и крикнул, обращаясь к князю:

- Больше не могу, мой господин.

Иллюзия развеялась - князь собрался из сотен склизких змей и вновь попытался нанести Хорсту удар кинжалом. Тот отскочил, но прежде с такой силой приложил кисть, сжимавшую шпагу, о пол, что оружие выскочило из руки и со звоном покатилось к нотариусу, все еще пытавшемуся взять контроль над собственным телом.

Вскочившая на ноги Эльза Келлер поспешила на помощь мужу, но путь ей преградила колдунья. Та просто с неимоверной скоростью перенеслась вниз. Вот она стояла наверху, а теперь уже с перекошенным от ярости, поистине безобразным лицом дряхлой ведьмы, схватила свою копию за шею. Все тело Эльзы тут же пронзила нестерпимая боль, распиравшая изнутри и, кажется, сжигавшая внутренние органы. Она едва не потеряла сознание, однако нашла возможность сопротивляться.

Воин не фехтовал. Он танцевал, изящно, филигранно и красиво. В его движениях отсутствовал любой намек на грубую силу, несмотря на фигуру, комплекцию. Действовал колдун Николаус тонко, со знанием дела, прямо-таки ювелирно, ни на секунду не полагаясь на удачу. Ни юноша, ни купец такого мастерства никогда прежде не встречали. Да им и слышать-то не приходилось о существовании подобного мастера в обращении с холодным оружием.

Впрочем, одному лишь клинку колдун не доверял. Уходя от ударов, проводя контрудары, он особым образом действовал левой рукой так, что на короткие отрезки времени превращал ее в довольно длинный огненный хлыст. Тот с шипением рассекал воздух, выжигал ровные линии на камнях пола и пару раз самым концом задевал одежду юного фон Граусбурга. Одного прикосновения такого хлыста было бы, пожалуй, достаточно для того, чтобы запросто разрубить человека и одновременно с этим обуглить раны.

Эльза не могла справиться с колдуньей. Лицо побагровело, нестерпимая боль заполнила ее до краев, не позволяя помыслить ни о чем другом - только об острой, разрывающей ее на куски боли. Эльза где-то глубоко в подсознании понимала, что ее жуткие страдания есть результат внушения, что боли как таковой нет, и она окончательно уйдет, стоит от нее абстрагироваться. Но каждый новый импульс боли заставлял ее отбрасывать спасительную мысль.

Увидев это, Виллем поднял шпагу седовласого колдуна и уже готов был нанести удар, прикончить проклятую ведьму, как та стремительно переместилась, очутившись слева от него, и всего-навсего коснулась его плеча. Сокрушительная боль взорвалась, словно пороховая бочка или целый пороховой склад, распространившись от плеча по всему телу. В ушах загудело, перед глазами запрыгали искры, и писарь перестал отдавать себе отчет в том, стоит ли он на ногах или лежит на полу. Несмолкаемая боль даже вынудила его задуматься, а не умер ли он вдруг. Но когда зрение восстановилось, он понял, что по-прежнему жив и превратился в слабого, беспомощного очевидца безумной схватки. К нему медленно спускался колдун с жестоко изуродованным лицом.

В какой-то момент Эльза Келлер решила, что сейчас распрощается с жизнью. Боль вновь захватила ее, но тут же затушевалась воспоминаниями о сыне и распалившимся желанием во что бы то ни стало выжить. Она подумала, что стоит ей сдаться, как гибель будет вопросом времени, а за этим не останется ничего, кроме вечного ада. Никакого Высшего суда. Прямиком в преисподнюю за чужие грехи. Ей уже не представиться возможность встретить своего маленького мальчика на небесах, где он терпеливо дожидается родителей в окружении добрых ангелов, но без любимой мамы. Эльза испугалась, что никогда уже не взглянет на сыночка, испугалась сильнее, чем новой атаки ведьмы, сильнее, чем гибели всех путников. И боль отступила.

Эльза перехватила удерживавшие ее руки колдуньи, сжала их и вывернула, чтобы освободиться. Ведьма ненадолго отступила и, переместившись за спину женщины, сразу же вцепилась ей в волосы. Сначала она собрала остаток сил и атаковала Эльзу, внушая ей физическую боль, а когда это не принесло ожидаемого результата, повалила и занесла кулак для мощного удара.

Жена мельника ровным счетом ничего не почувствовала, лишь услышала короткое шипение и распознала неприятный запах подгоревшего мяса.