Питер Дэвид - Долгая ночь Примы Центавра

Императора она не опасалась. Наоборот, она опасалась ЗА него.

Сенна окинула взглядом библиотеку, и заметила Лондо, упавшего головой на стол. На какое-то мгновение ей даже показалось, что он умер. Но затем она услышала его храп, и поняла, что император по-прежнему находится среди живых… хотя, едва ли среди трезвых.

В голове у Сенны зашевелилась отвратительная мысль: «Какая жалость, что он все-таки жив. Покойники, и то выглядят лучше». И тут же она упрекнула себя за столь недостойные мысли. Как ужасно думать так, когда душа императора явно истерзана какими-то несчастьями.

Сенна некоторое время задумчиво смотрела на Лондо и жалела, что не может просто читать его мысли. Угадай его мысли, облегчи его боль. Сделай что-нибудь, ну хоть что-нибудь, чтобы помочь этому в общем-то хорошему человеку, попробуй хотя бы понять, что за напасть снедает его.

А затем она заметила, что засыпая, император работал с какими-то бумагами.

Рука Лондо покоилась на записях. Сенна не решилась дотронуться до него, чтобы убрать руку и рассмотреть лучше, но тут - словно император подсознательно сам побуждал девушку взглянуть на записи - его рука дернулась во сне, соскользнула со стола и повисла, медленно покачиваясь.

Сенна посмотрела внимательнее, и увидела, что император работал над рукописью. Книгой, в которую он, как ни странно, делал записи от руки. Словно в очень, очень древние времена. Сенне казалось, что теперь все предпочитают делать записи на кристаллах или чем-нибудь в том же роде. Оставалось только гадать, почему императору вздумалось работать в такой манере, которую все окружающие сочли бы до неприличия архаичной. Возможно, ему казалось, что это делает его труд более личным, «персонализирует» его. Или, быть может, его вдохновляли многочисленные исторические труды, которые, по слухам, выстроились рядами на полках вдоль всех стен всей личной библиотеки, и многие из которых были написаны императорами прошлого собственноручно. В продолжение этой традиции, Лондо мог прийти к решению создать своими руками живую связь с прошлым Республики.

С чисто прагматической точки зрения, ограничивая место нахождения своих заметок единственной рукописью, которую он не выпускал из рук, Лондо гарантировал, что все его мысли и размышления никогда не уйдут из-под его контроля. С того мгновения, когда информация загружена в компьютер, даже в личный файл, всегда есть опасность того, что кто-то где-то отыщет способ взломать систему и получить доступ к этой информации.

Некоторое время Сенна потешила себя мыслью о том, чтобы, может быть, просто унести книгу и спокойно ее изучить. Сейчас, безусловно, ничто не могло помешать ей осуществить этот замысел, за единственным исключением - ее совестью. Рукопись явно была незаконченной, и вряд ли Лондо хотел, чтобы кто-нибудь проштудировал его книгу, прежде чем он сочтет свой труд завершенным.

Но даже если и так…

Ведь если она не станет переворачивать страницы, то ее действия уже не будут столь же бесцеремонными, не так ли? Ведь, в конце концов, она просто глянет на уже открытые записи. Почему бы и нет? Кто поставил бы ей это в вину? Ведь она же не специально искала эту рукопись. И кроме того, нет сомнения, что рано или поздно Лондо дал бы ее прочесть. Какой смысл вести летопись, если никто и никогда не прочтет ее? А в том, что это именно летопись, Сенна не сомневалась. Потому что как раз сейчас случилось так, что… Короче говоря, она ненароком приподняла - совсем чуть-чуть - титульный лист и заметила там это слово, тщательно начертанное рукой Лондо. После этого, очень осторожно, Сенна снова прикрыла рукопись, которая лежала теперь так, что она могла прочесть, о чем сегодня писал Лондо. Тетрадь была заполнена уже наполовину. Очевидно, Лондо уделял ей очень много времени.

Сенна начала читать, больше не прикасаясь пока что к книге. Но когда она увидела, о чем было написано в рукописи, глаза ее округлились от изумления.

Минбар! Император побывал на Минбаре! Сенна хорошо помнила то время, когда он вдруг исчез с Примы Центавра. Это случилось примерно пять месяцев назад. О его убытии ничего не было объявлено заранее, оно казалось совершенно неожиданным. Дурла пытался делать вид, что был в курсе, но даже он казался несколько застигнутым врасплох.

Лондо отсутствовал три недели, и это был период, когда все пребывали в недоумении и нервном напряжении, хотя Дурла великолепно проявил свои способности обуздывать неожиданно всплывающие проблемы. А затем, столь же внезапно, император вернулся. Сейчас Сенна поняла, что именно с того момента она и начала замечать тревожные перемены в нем. Он словно… уменьшился в размерах, по сравнению с тем, каким был раньше. Стал каким-то притихшим. Не случилось ничего конкретного, во что она могла бы ткнуть пальцем, но Сенна была уверена, что перемены в Лондо - это не игра воображения. Случилось что-то очень плохое, и теперь она знала, что чем бы ни была нанесена душевная травма императору, это должно было произойти на Минбаре.