Питер Дэвид - Путь к рассвету

Деленн внутренне задрожала. Конечно, если уж и судить о той войне, то Дэвид и должен был высказаться именно так. Но суть в том, что именно Деленн отдала судьбоносный приказ об атаке на землян, в тот самый момент, когда сжимала в своих объятиях еще не остывшее тело Дукхата. (7) «Они животные!» Эти слова в отчаянии выкрикивала она, в буквальном смысле не своим голосом, который и по сей день раздавался у нее в голове. Но Дэвид об этом еще не знал. Этот секрет, это мгновение, которое ей так хотелось забыть, и который она никогда не в силах будет забыть, она продолжала хранить глубоко в тайниках своей души.

- И в конце концов, - продолжал Дэвид, не подозревая о той буре чувств, которую породили его слова в душе его матери, - вся Земля, возможно, была бы опустошена, если бы минбарцы внезапно не капитулировали. Не хочу говорить о причинах, они слишком сложны, но результат все равно один: мир. Так что, похоже, те, кто ратует за мир, иногда все же оказываются правы. Как решить, когда время воевать… и когда время сохранять мир?

- Это не простой вопрос, - признал Шеридан.

- Ну, вопрос, вообще-то, очень простой. Ответить на него - вот что сложно.

Слова эти произнес Гарибальди. Шеридан бросил на него огненный взгляд и язвительно ответил:

- Спасибо тебе большое, Майкл, что прояснил ситуацию.

- Нет проблем.

Деленн поднялась с места и, подойдя к сыну, положила руку ему на плечо.

- Все зависит от того, будет ли стремление к миру расцениваться как компромисс ради взаимной выгоды… или просто как признак слабости, - сказала она.

Шеридан кивнул в знак согласия.

- Да, есть и такие, кто, говоря о мире, вовсе не спешит перековать мечи на орала. Мир для них - лишь еще одна разновидность оружия, которым они сбивают с толку оппонентов, в то время как сами продолжают продвигаться к осуществлению своих завоевательных планов.

- И как узнать, когда это имеет место?

- Нужно взглянуть на ситуацию в целом, - сказал Шеридан. - Нельзя делать выводы сразу после единственного происшествия, или даже целой серии инцидентов. Нужно принять во внимание то, как они вели себя на протяжении всей своей истории, и получить четкое представление о том, каких целей и какими средствами они сумели достичь. Основываясь на этом, можно понять, к чему они, по всей видимости, стремятся.

- В случае Лондо и Примы Центавра, - мрачно сказал Гарибальди, - они стремятся туда, сами не знают куда. Больше похоже на блуждания шестисотфунтовой гориллы.

- Кого-кого? - переспросил Дэвид, беспомощно глядя на Гарибальди.

- Гориллы. Это такая старая шутка. Куда пойдет шестисотфунтовая горилла? Туда, куда ей в голову придет. Усек?

- Пожалуй, да. - Дэвид поколебался некоторое время, а потом все-таки спросил: - А что такое горилла?

Гарибальди раскрыл рот, возможно, чтобы ответить, но вместо этого лишь глубоко вздохнул.

- Ничего. Оставим это.

Мгновенно позабыв о загадочной горилле, Дэвид сказал:

- Лондо… император… ты полагаешь, что именно к этому он стремится? Чтобы пойти туда… не знаю куда… куда ему в голову придет?

- Я не знаю. Я перестал понимать этого человека, - сказал Шеридан и обратил свой взор на Нарна. - А ты что думаешь, Г’Кар? Ты что-то очень молчалив сегодня. Что ты думаешь о намерениях Лондо?

- Его намерения? - Г’Кар пожал плечами. - Ничего определенного не могу сказать о его намерениях. Но в одном я всецело уверен: из всех, кого я знаю, Лондо Моллари - человек самой трагической судьбы.

- Трагической? - фыркнул Гарибальди. - Слушай, Г’Кар, когда-то мне был очень симпатичен этот парень. Но потом он просто помешался на своей жажде власти, и теперь он сидит там на Приме Центавра и играет всеми, стравливая всех между собой. И оп-па, пожалуйста вам, буду уж откровенным: Лу Велч погибает от рук преподобных гребневолосых мерзавцев. Но во всей центаврианской заварушке меня больше всего радует даже не это. Я слышал, как они рассуждают, в своей риторике, в своих хрониках, что император есть живое воплощение самой Примы Центавра. Если они правы, то у меня накопилось слишком много вопросов к этому воплощению, потому что он есть живой символ планеты, которая катится прямиком в тартарары. И потому мне не совсем ясно, Г’Кар, почему я должен проливать слезы над ним и считать его трагической фигурой.

- Проливать слезы или нет, это ваше личное дело, - пожал плечами Г’Кар. - От себя лично могу сказать, что я не пролью ни слезинки. Да и к чему бы? На нем лежит ответственность за применение масс-драйверов против моего народа. За смерть миллионов Нарнов. Знаете, что было бы, если бы не Лондо Моллари?