Андрей Петерсон - Некромант

Коридор был прямой, как стрела, облицованный светлым, почти белым камнем, немного грубовато, правда, отесанным. Высота позволяла идти нормально, не сгибаясь, но подпрыгивать в таком помещении горячо не рекомендовалось, потому как неровные массивные камни потолка, скругленного в плавную арку, периодически задевали по волосам. Сюда бы со всего Королевства свозить толпами лиц, страдающих агорафобией, а самой билеты у дыры продавать…

Ширина коридора позволяла бы спокойно идти рядом двум путникам, да вот беда — единственный напарник висел на руке, чутко прислушиваясь к тому, что ждало впереди. А впереди пока не было ничего. Коридор и коридор…

Шли в полнейшей тишине. Единственным звуком было легкое шуршание пыли под ногами, которая приличным довольно-таки слоем покрывала плиты на полу. К слову сказать, слой этот лежал аккуратненьким, ровненьким и нигде не нарушенным. А это, между прочим, резко увеличивало вероятность того, что леди Осси Кай и Хода были тут первыми гостями за очень много-много лет. Так что, прежде чем устраивать здесь целебные экскурсии, сначала следовало провести тут влажную уборку.

Шли уже долго, приличным таким шагом, и прошли, наверное, фаронга полтора, а то и больше. И опять, как давеча в резиденции, — ни одного изменения в пейзаже. Будто один и тот же маньяк-архитектор ваял — эдакий апологет воинствующего лаконизма в строительстве.

Неожиданно светляк впереди начал притормаживать, а вскоре и вообще остановился, упершись в стену.

— Все, приехали? И это — весь аттракцион? — Тихий голос Осси прозвучал неожиданно громко и совершенно непохоже сам на себя, усиленный и многократно отраженный от стен и низкого потолка. Как прыгающий мячик, он то удалялся, то, будто прыжком, возвращался назад, искажаясь до неузнаваемости и приобретая все более пугающие интонации, совершенно чужие и не очень человеческие. Эхо разносило слова далеко, раскидывало их в разные стороны и собирало вновь в каких-то немыслимых сочетаниях.

Осси поежилась.

«Еще нет. Поворот». — Хвала Страннику, никто еще пока не придумал эхо для мыслей, а потому «голос» Ходы звучал совершенно обычно, спокойно и даже чуть лениво.

Действительно, подойдя к застывшему светляку почти вплотную, Осси обнаружила, что мысленные ее стенания об однообразности бытия услышаны, и коридор резко изломан назад под очень острым углом. Притом так, что еще с двух-трех шагов стена кажется абсолютно сплошной.

Отправив мановением руки остановившийся в нерешительности светящийся шар в дальнейшее странствие, Осси отправилась следом и очень скоро убедилась, что двигаются они почти в обратном направлении по тоннелю-близнецу, ничем, кроме количества пыли, от предыдущего не отличающемуся. Пыли было больше, а в остальном — те же стены, такие же плиты под ногами и все так же голова норовит зацепить низко нависающий потолок.

А коль скоро тоннели были похожи, будто зеркальные отражения, то и закончился этот тоннель в строго положенное время, причем ровно тем же самым манером. Разве что поворот на этот раз был не справа, а слева.

И все началось сначала. Уже в третий раз.

Правда, очень скоро Хода определила, что движутся они не просто зигзагом, а еще и под уклон, а вскоре это стало очевидно и всем остальным членам экспедиции.

И еще, в этом, третьем по счету, тоннеле совсем не было пыли. То есть вообще не было. Стены и пол сверкали чистотой и новизной. Сверкали иногда буквально, отражая голубоватый свет плывущих в воздухе светляков.

Потихонечку начинали гудеть ноги. Все-таки темп был изначально взят приличный, да и прошагали уже изрядно.

Наконец пейзаж стал меняться, хотя, с другой стороны, кто сказал, что изменения всегда к лучшему? Как бы то ни было, но изменения были налицо, и заключались они в том, что в конце тоннеля забрезжил свет.

«Ну вот, наконец и светлое наше будущее появилось. А то я уж думала, так и будем в темноте гулять», — подала голос змея на руке.

— Сейчас так и будем, — ответила Осси и двойным щелчком пальцев правой руки загасила обоих светляков.

С легким пшиком они рассыпались мелкими искрами, и наступила почти полная тьма. От полной она отличалась только тем, что где-то очень далеко, почти на пределе видимости, действительно горел свет.

— Давай-ка вперед, посмотри. — Осси решила, что такое радикальное изменение окружающей среды вполне достойно того, чтобы отправить вперед дозор. И не было в таком ее поступке ничего постыдного и трусливого, а была одна только рациональная осторожность и осторожная рациональность.