Андрей Посняков - Сокол. Трилогия

Вот во время одного из таких перерывов на узенькой и малолюдной улочке и улучил свой момент Бата… Ап! Выпрыгнул из кустов, словно нашкодивший кот, и, ухватив лобана за хвост, вытащил его из корзины, быстро убегая с добычей куда глядели глаза. (А глаза глядели в сторону старой каменоломни – как и было уговорено.)

Надо отдать должное, парни оправились быстро. Тут же переглянулись, перебросились словом. Один остался стоять – охранять корзину, другой же – кудрявый – со всех ног бросился в погоню.

– Держи-и-и-и! – на бегу громко орал кудрявый. – Держи вора!

– Держи, держи! – поддерживал бегущий позади служки Макс.

К его удивлению, отыскались и еще доброхоты: какой-то лысый старикан с клюкою – тоже мне еще! – и смуглый до черноты парень, судя по исходившему от него запаху, рыбак или раздельщик рыбы. За парнем, мяукая, бежали коты. Или кошки.

– Держи вора, держи…

Прыгнув в сторону, Максим столкнул старика в густые заросли акации, после чего, сделав рывок вперед, поставил подножку смуглявому. Ой, как тот загремел на радость котам и кошкам! Вот тебе! А нефиг…

Тем временем кудрявый слуга озадаченно остановился на перекрестке, у развилки трех улиц.

– Туда, туда он побежал, – тут же подскочил Максим. – Я видел. На окраину, пес, рвется. Там может уйти.

– Ничего. Догоним!

Кудрявый бросился к каменоломне, за ним поспешал и Макс. Бата, не будь дурак, замедлил ход, так что хорошо было видно, как он скрылся за не так давно сработанными у лаза в каменоломню воротами.

Вот там-то преследователи и настигли ворюгу, да он уже и не бежал, а просто сидел на корточках, бросив рыбину наземь. Сидел и ухмылялся.

– Ага! – Подлетев, кудрявый схватил его за плечо. – Попался! Держи его, люди!

Люди – в лице одного лишь Максима – насмешливо хмыкнули и, не говоря дурного слова, от всей души зарядили служке в скулу отработанным на долгих и изнурительных тренировках приемом, называемым хук. Сильнейший боковой удар. Да с ближней дистанции…

Кудрявый так и плюхнулся, подняв тучу известковой пыли. Правда, сознание не потерял, расчихался… Властитель Черной земли ему и тут оказал помощь, сильно ударив ладонями по ушам.

– За что?! – огорошенно завыл слуга.

– Было бы за что – вообще б убил, – присаживаясь на корточки рядом с поверженным, добродушно пошутил Макс. – Ну, харя гнусная, ты зачем маленьких обижаешь?

– Так он же моего лобана украл, ух… ворюга…

Кудрявый снова получил плюху – на этот раз от Баты. Чтоб не ругался.

– Что вам надо? – быстро сообразил слуга. – Зачем вы…

Широко улыбнувшись, Максим потрепал его по щеке:

– Ну, рассказывай!

– Рассказывать? О чем же?

– О том, как докатился до жизни такой? О хозяине своем, о дружках… о девушках…

– О каких еще девушках?! – Привстав, кудрявый сделал попытку дать деру…

Сии жалкие потуги были прекращены фараоном буквально в секунду.

– У-у-у! – Схватившись за правый бок, служка покатился по земле и жалобно завыл.

А что он хотел? Его же ведь по-людски просили… Между прочим, апперкот в печень – тоже хороший удар, действенный.

– Ну! – Максим угрожающе подул на кулак. – Будешь рассказывать?

– Буду… А вы меня потом отпустите?

– А зачем ты нам сдался? Мы ведь не как твой хозяин… Впрочем, это ваши дела. Давай – о девчонках.

Пленник – звали его Тави – поведал немало интересного и, скорее всего, не врал – а чего ему врать-то было? Как и следовало ожидать, его хозяин, купец Сетиур-ка-птах, женский пол не переносил на дух, а рабынь – обязательно светловолосых! – покупал не для себя, а для одного человека, которого ни Тави, ни кто-либо еще из слуг в жизни своей в глаза не видали. Просто девчонок почти сразу после покупки ближе к ночи отводили в одно местечко, к заброшенному оврагу, куда золотари сейчас свозили все городское дерьмо, ибо больше некуда было – осада. Там, у этого оврага, их – рабынь – и бросали, привязав к росшему рядом старому буку. А уж кто их потом отвязывал и что делал – ведомо одним лишь богам.

Такая вот история. Похоже, ничего больше парень и не знал, так что пришлось уж его опустить восвояси.

– Отпускаете?! – обрадовался тот и, поднявшись на ноги, тут же выскочил за ворота.

– Рыбину-то свою забери! – крикнул ему во след Бата.

Куда там!

– Ну и ладно, сами зажарим, – ухмыльнулся Максим. – Он, лобан-то, вкуснющий.

– Да уж. – Бата плотоядно облизнулся. – Только надобно бы его того, побыстрее зажарить, а то как бы не завонял в жару-то.