Андрей Посняков - Сокол. Трилогия

Так и не выпив воды, отец поставил стакан на стол и, привстав, обнял Максима за плечи:

– Понимаешь, сын, я очень не хочу, чтобы ты стал таким. Уверен, этого не хотела бы и твоя мать. Что молчишь? Ждешь, что я запрещу тебе посещать секцию? Ну уж нет, для тебя это был бы самый простой выход. Это ведь всегда просто, когда решает кто-то другой. Остается только исполнить, а потом обижаться, дуться… не на себя, упаси боже, – на того, кто решил. Нет, сын мой! Решай сам. Сможешь совладать с собой? Занимайся боксом и дальше. Тем более что тренер ваш – неплохой человек. Если же для тебя это трудно… увы.

– Я буду ходить, – помолчав, упрямо прошептал Максим. – Буду. Ведь каждый мужчина должен уметь постоять и за себя, и за других. Что же касается злости… Я даю слово! Даю!

Отец вдруг неожиданно улыбнулся, погладил Макса по голове, как совсем уж в раннем детстве. Сквозь приоткрытое окно, зависнув над карнизом, ярко светило солнце…

…прямо в глаза!

Макс прищурился – все тело болело, а голова прямо раскалывалась! Ага, вот кто-то погладил его, ласково провел рукой по волосам…

– Тейя!

– Ах-маси! – Девушка улыбнулась, и молодой человек почувствовал великую радость: ну, слава богу, жива!

Платье, правда, разорвано и в пыли, на руках и коленках ссадины, но в общем-то не похоже, чтоб что-нибудь сломано.

– Ты как?

– Хорошо. – Девушка улыбнулась и вдруг с тревогой взглянула на Макса: – Ты можешь идти?

Валяющийся в дорожной пыли парень понял только одно слово – «идти», но, конечно же, догадался о смысле. Пошатываясь, поднялся на ноги – а вроде бы ничего, легко отделался, синяками да ссадинами. Если б не мягкая земля Кемет, могло быть и хуже – ну-ка, по асфальту бы так размазало!

Черт! Погоня же!

– Пошли-ка к реке!

Согласно кивнув, девушка побежала следом. И в самом деле, вряд ли бы они сейчас смогли уйти по дороге, некогда было тратить время на починку колесницы – да и едва ли беглецы смогли бы быстро приладить отвалившееся колесо. Скакать же верхом Максим не был обучен, тем более без седла и стремян.

Река! Только река! Великий Хапи поможет им.

Воды в реке вроде как стало меньше, да-да, меньше, это было заметно все яснее с каждым днем. Разлив спадал, обнажая жирный слой плодородного ила. Действительно, Черная земля.

Добравшись до берега, уселись, переводя дух. Думать было нечего – либо раздобыть лодку, либо дожидаться попутного судна. Правда, вот чем заплатить корабельщикам? Тейя сняла с шеи ожерелье из разноцветных бус и, уныло встряхнув его, пригорюнилась. Без слов ясно – этого для оплаты не хватит. Да и корабля, кстати, поблизости пока не наблюдалось. Значит, лодка? Похитить, украсть – а что еще делать-то? И еще хорошо бы перекусить чем-нибудь…

Перекусить? Да не о брюхе пока надобно думать – о погоне! Сейчас вот налетят, схватят…

Максим непроизвольно дернулся, обернулся… и быстро схватил Тейю за руку, приготовляясь немедленно уносить ноги. Позади, скрестив на груди руки, стоял высокий красивый мужчина, одетый в длинную набедренную повязку из белой плиссированной ткани и цветной треугольный передник, и пристально рассматривал беглецов. Потом улыбнулся, подошел ближе и что-то сказал. Тейя так же с улыбкой ответила, мужчина произнес длинную фразу, девушка отозвалась столь же витиевато, и как-то незаметно начавшийся диалог быстро перерос в оживленную беседу, из которой Макс понимал только обрывки фраз и некоторые слова – «Инебу-Хедж», «Уасет», «петь», «красивая девушка»…

– Да-да-да! – положив руку на плечо Максима, Тейя добавила какую-то фразу.

Незнакомец махнул рукой и рассмеялся. Повернулся и быстро зашагал к излучине по узкой рыбачьей тропке. Тейя дернула парня за руку – идем. Макс пожал плечами – идем так идем. Интересно, правда, куда и зачем?

– Это – Пенгабен из Инебу-Хедж, – на ходу поясняла девчонка. – Он…

Она показала, как играют на дудке, потом – как дергают струны, танцуют…

Ага, музыкант! – догадался Макс. И мы, значит, отправимся дальше с ним. Что-что? Ах… танцовщица сбежала… С лодочником? Что и сказать, бывает. Я вот только не знаю, сгожусь ли? Хотя сейчас – лишь бы поскорее убраться отсюда. С музыкантами так с музыкантами, да хоть с самим чертом! Правда, вот насчет музыки… Максим не только не умел играть ни на одном музыкальном инструменте, но даже подозревал, что и слуха-то у него нет. Отец увлекался джазом, собирал грампластинки – Дюк Элингтон, Армстронг, оркестр Гленна Миллера, – а вот Макс к музыке был равнодушен. И как же он теперь будет музицировать? Ладно. Посмотрим.