Андрей Посняков - Сокол. Трилогия

– Хапи! Хапи! Идти!

Юноша пожал плечами – ну, идти так идти. Все ж таки спросил, прощаясь, у торговца, говорит ли тот по-английски или по-французски. Не, дохлый номер! Все они тут бормочут только по-своему. Да уж, сказать нечего… Максим оглянулся по сторонам и покачал головой. Бред какой-то! И куда его занесло? И самое главное – как? Ну, вообще, об этом можно и после подумать, сейчас главное – побыстрее отсюда выбраться. Найти, скажем, какой-нибудь крупный город, а уж там…

– Ничего, Тейя! – Макс на ходу подмигнул девушке. – Прорвемся! Обязательно прорвемся!

Чем дальше шагали путники, тем все более людно становилось на дороге и все больше барок плыло по расширившемуся каналу к уже хорошо видной впереди реке… или морю. Тейя перебрасывалась фразами с попутчиками – те смеялись, в свою очередь тоже что-то кричали, рассказывали, пели песни. Вообще Максим заметил, что местные в большинстве своем были людьми доброжелательными и веселыми – и никогда не упускали случая посмеяться. Что и говорить – молодцы! Вот если бы еще хотя бы английский знали.

– Что там, впереди? – забывшись, спрашивал попутчицу Макс. – Большая река? Море?

– Хапи, – смеясь, отвечала девушка. – Хапи.

Хапи… Макса вдруг осенило – Нил! Это же Нил!!! Ну какая же еще река может быть в Египте?

А люди – все шедшие рядом с ним, и Тейя тоже – вдруг разом повалились на колени, протягивая руки к великой реке, кормилице и поилице всего живого на благодатной египетской земле.

Максим упал с ними в едином порыве и тоже вытянул руки, и тоже, как и все, выкрикивал в экстазе:

– Хапи! Хапи!

Нет, это даже была не молитва, а всеобщее выражение самой искренней благодарности, ведь если бы не было Хапи – вне всяких сомнений, не было бы и Египта. «Кемет» – так называла свою страну Тейя… Кемет… «Черная земля»! Макса словно дернуло током – показалось вдруг, будто он стал понимать бóльшую половину тех слов, что сейчас произносили попутчики, обращаясь к великому божеству Нила. Люди благодарили Великого Хапи за жизнь. Кемет – Черная земля. Действительно черная – от плодородного слоя ила, приносимого во время разлива Великим Хапи.

Здесь, на берегу великой реки, – огромной, без конца и края, – ближе к вечеру расположились на ночлег. Оранжевое солнце садилось в красно-фиолетовые пески пустыни далеко за спиной Максима, и вытянутая тень его падала в мутные воды реки. Макс никогда раньше не думал, что Нил такой широченный… Хотя…

Разлив! Это разлив, что же еще-то? Ну да – вон и вода мутная, и слишком уж широко для реки, даже для такой, как Нил.

– Эй. – Сзади подбежала Тейя, хлопнула по плечу, позвала куда-то.

Ну ясно куда – к костру, который уже успели разжечь попутчики. Для костра нужен был хворост – уж пришлось пообдирать руки, обламывая ветки в колючих кустарниках! Веток требовалось много, хоть и горел костерок недолго, лишь для того, чтобы успеть поджарить выловленную тут же рыбу – огромную, головастую, жирную… и вкуснющую, почти без мелких костей.

Поев, снова запели песни – и веселые и грустные. Макс, между прочим, давно уже заметил, какой замечательный голосок у Тейи. К тому же, кажется, эта девушка очень любила петь… как и все здесь собравшиеся. В перерывах меж песнями пускали по кругу плетеную флягу с пивом – Макс никогда прежде не пивал такого вкусного! – шутили, смеялись… Вот уж люди – хлебом не корми, а дай посмеяться. Тейя так хохотала, что потом принялась икать, и Максиму пришлось похлопать ее по спине между лопатками да сунуть в руки флягу: пей, мол, чудо смешливое.

Передав флягу дальше по кругу, девушка поблагодарила – Макс запомнил слово – и стала петь дальше что-то очень веселое и зажигательное, тут же подхваченное благодарными слушателями. Что-то вроде: «Хоп, хэй-гоп!» Или подобное.

О, как умели веселиться все эти люди! Как пели, как хохотали, а как потом пошли в пляс! И мужчины, и – уж конечно – юные полуобнаженные девушки. Ну, конечно, темп задавала Тейя – подпрыгивала, изгибалась, касаясь волосами земли, – и как только она так может?! – вертелась, словно юла, вытянув в стороны руки. Потом и Максима вытянула: давай, мол, пошли, Ях-мес, хватит греть землю задом! Хоп, хэй-гоп!

А, черт с ним, была не была… Поплясать, что ли? Лучше, конечно, какой-нибудь медленный, лирический танец… с той же Тейей! Ух, и красива же девка! Особенно сейчас – раскрасневшаяся, разгоряченная, с обнаженной грудью и большими блестящими глазищами-омутами, в которых отражались оранжевое пламя костра и жарко-красное закатное зарево. Тейя…