Сергей Волк - Город мертвых

С запредельной скоростью моряк вскочил — почти превратился в размытое чёрное пятно! Всего за секунду произошёл целый ряд событий. Матрос уцепился за руку лысого и направил его тесак в шею блондину. Одновременно из рассечённого горла вырвался сип, и поломанная рука лысого хрустнула. Пальцы Роя вырвали брюнету кадык, рука пошла назад, локоть размозжил лысую черепушку. Серые брызги мозга ещё не долетели до земли, а моряк неясным чёрным пятном метнулся к остолбеневшей Софе. Женщина и понять не успела, чем же её саданули. Пролетев десять ярдов, шибанулась о каменную стену дома, сползала с неестественно вывернутой шеей.

— Паршивые сухопутные крысы, — прохрипел матрос, вытирая о штаны окровавленные рукн. — Эх, говорил же мне брат, что я сразу делаю, а только потом думаю. Хоть бы допросил кого. — С презрением разглядывал трупы.

Вдруг раздался топот, гомон.

— Поздно вы приходите, патрульные, — ухмыльнулся Рой. Непонятно, правда, как распознал ночной патруль. — Некогда мне тут с вами возиться. — Подхватил шкатулку. Рука, брызжа синими искрами, вспорола воздух. Моряк шагнул во тьму портала, и пурпурное обрамление мгновенно погасло.

Шестеро вояк в бело-красных полосатых халатах и шароварах выскочили на место недавней потасовки. Факелы осветили четыре изуродованных трупа.

Противоборство дня и ночи закончилось победой дамы, а вот в многовековом противостоянии в Тите и поныне не наметился перевес. Громадный город так и оставался поделённым напополам. Король Гасфарга не скрывал желания развязать четвёртую войну с западным соседом, по близость Кадара смущала. Скорее всего, этот гигант вновь встрянет и расставит всё по местам. А как всё-таки хотелось нобилям из Гасфарга навязать в Иллизии свои законы. Взять хотя бы и снести эти изящные башенки и шикарные арки. На их месте куда естественнее смотрелись бы простые кирпичные бордели и склады. Но иллизийцы принципиально иного мнения в вопросах архитектуры. Мансарды, бельведеры, эркеры, портики — все достижения зодческой мысли украшали западную часть Тита.

Шагавший по хорошо освещённому переулку белобрысый юноша не пылал любопытством к архитектуре. Больше интересовало то, что здесь, в иллизийской части города, намного безопаснее, чем в восточных кварталах. Фонари — через каждые двадцать шагов, патрули регулярно прочёсывают улицы.

Спать жутко хотелось, но в сумке ещё оставалось последнее письмо. И если бы адресатом был кто иной, юный почтальон уже б давно пошёл домой, а так имя Волтан говорило о многом. Этот старикан слыл самым известным магом Иллизии, судачили, что королева частенько с ним советуется. По слухам выходило, мол, ему предлагали поселиться в помпезном дворце в Канне, но чародей избрал ветхий домик в Тите. Действительно ветхий. В который раз юноша видел жилище Волтана и не переставал поражаться. Деревянная хибара приткнулась меж двух величавых домов с мраморными колоннами. Крылечко прогнило. В окошке тускло горел свет — очевидно, маг, как всегда, читал.

Почтальон с опаской носком ноги попробовал на крепость ступеньку крыльца. Доска прогнулась.

— В лепёшку расшибусь, — проворчал юноша и осторожно поднялся по лесенке. Кулак постучал в обшарпанную дверь. — Господин Волтан! Простите что поздно, но вам письмо.

Никто не отвечал.

— Господин Волтан, у меня письмо!

Вновь тишина.

Юноша постарался заглянуть в окошко. Ничего не видно, да и ненароком чуть не шлёпнулся.

— У меня письмо!

Ожидание взвинтило нервы почтальона, стукнул сильнее обычного, и дверь отворилась.

— Не заперто? — очумел юноша. Робко заглянул в тёмную прихожую. — Господин Волтан, — негромко окликнул — наверное, струхнул, что без спроса открыл дверь. — У меня письмо.

То ли любопытство, то ли жажда долга потянули почтальона в жилище мага.

Из комнаты в прихожую струился тусклый матовый свет, вырывал из власти мрака пыльную метёлку и поношенные сапоги с мятыми голенищами.

— Господин Волтан, — идя на свет, почти беззвучно шептал юноша.

Комната пуста. На изодранном царапинами столе лежат осколки толстого стекла. Перевёрнутый стул ощетинился надломленными ножками. Под накренившимся стеллажом — куча потрёпанных книг. Дверцы платяного шкафа вдавлены внутрь. Топчан просел под ворохом грязного белья. Стоящая па степной полочке плошка с маслом сеет матовое сияние и чёрно курит. Неужели маг забыл посолить масло? Вон же уже какая стена закопченная. Но а под пятном гари...