Андрей Трегубов - Могло быть и так, или Эльфы тоже люди

Серому надоело. Он нарочито медленно вынул из сапога кинжал.

— В моих жилах, колдун, течёт кровь тёмных и светлых эльфов. Ты не успеешь даже вздохнуть перед смертью.

— Ты эльф, значит, не бессмертен, — вокруг Генриха взвился огненный кокон, зашевелил волосы, поднял капли растаявшего снега, зашумел звуками старой трубы. — Забирай эту дуру и сваливай.

— Дуру? — с понимающей улыбкой уточнил серый, глянув на сердитую Тель.

— Манускрипты перевести не может, — пожал плечами колдун. — И в целом толку никакого.

Генрих сквозь огонь требовательно протянул руку, девушка отдала листы.

— Алтайский диалект монгольского. — Серый едва удостоил взглядом рукопись. Но спрятал её в складках одежды. — Действительно, дура. Зато как статуя почти незаменима.

Но мгновенно вернул серьёзное лицо:

— Отдай меч, Магистр, твоё дело завершено.

Грим начал воспламеняться:

— Я не Магистр…

— А, тогда это в тебя вселился Паридиэн?.. — искренне уточнил Генрих.

— Нет, не в меня…

— Значит, ты телохранитель Магистра?..

— Его водитель, — Рина подлетела к Гриму и с невинным видом повисла у него на шее.

— А… — определился Генрих. — Веди к Магистру, — приказал он Тель, не глядя.

Они удалились, а Рина всё продолжала гладить по вискам Грима и ловить его взгляд.

— Успокойся. Успокойся, я сказала. Слышишь?..

— «Алтайский диалект монгольского»? Как легко ты сделал из меня идиотку! — попыталась возмутиться Тель.

— Да, тебя разве мама ему не учила? — издевательски-сладко ответил Генрих. — Это чжурчжэньский [112] Чжурчжэньский язык — мёртвый язык, относящийся к тунгусо-маньчжурским языкам алтайской семьи. Вымер в XIV в. Произношение дошло приблизительное. (К слову, в оригинале иероглифы записываются сверху вниз, а Седрик писал слева направо по европейской традиции, отчего Тель запуталась сильнее. — Прим. авт.) , на нём же наговоры все придумывались.

— Я не знала, как этот язык записывается. Я его только слышала.

— Да что ты! А на нём вовсю строчил Тихоня Сэд.

Тель вспомнила, как они, юные, дразнили монаха Седрика Джонса, переписчика из бенедиктинского монастыря…

— Я не нашла Оберег земли, мне нельзя возвращаться…

— За Арру не волнуйся.

— Что, ты её уже приручил? — пошла в атаку Тель.

— Нет. Но скоро убью.

Тель только и смогла, что презрительно фыркнуть.

Они продвигались к замку. Девушка смотрела на спутника. Что-то было в нём новое, чего она не помнила: статная походка, сила во взгляде, уверенность в себе и своём мнении. Непреклонность, жажда власти. Пожалуй, в такого можно было бы влюбиться заново. Только он не ответит. Он — её первая горячая любовь, отец её ребёнка, человек, спасший её из тюрьмы серых и почти безболезненно проведший мимо тёмных. Может, всё-таки попытаться вернуть то время? Несмотря на унижения, которыми он осыпал её при каждой встрече. Наплевав на гордость, она смогла бы довериться ему сейчас…

— Генрих, — в груди кольнуло от воспоминаний, ведь так она звала его когда-то, — а всё же, что в этих дневниках? Расскажи.

На этот раз мужчина удостоил её ответом, даже достал из одежды свитки, развернул, пробежал глазами:

— Здесь и написано то, что я сказал. Портал закрывается со стороны эльфов. Да, вот. Теперь ты, как бывший Ключ, должна выступить в роли Франца. Подашь меч Зоопарку. Смотри сюда: вот чертёж…

Никуда Тель уже не могла смотреть. Пульс частил, дыхание сбивалось, а гордость велела вести себя смирно и не сметь показывать бывшему возлюбленному свои чувства… Как же она злилась сейчас на свою несдержанность!

— Был уверен, что он в худшем состоянии, — заметил Генрих, когда они вышли к замкуи Тель спрятала отданные ей обратно свитки. — Всё-таки строился больше магией, чем «честными» руками рабов.

Из пролома раздалось мерное «тум-тум-тум, тум-тудум-тум-тудум», и на улицу вышел Сайлас в пятнистом плаще с крестом. В руках он нёс меч де Моле. За ним следовали два монаха в чёрных одеяниях и с заряженными арбалетами. Магистр остановился и воткнул меч в землю. Сопровождающие замерли на некотором расстоянии.

— …! — догнавший серых Грим прикрыл лицо ладонью.

Сайлас чуть повернул голову в сторону колдуна, и тот предпочёл промолчать, встретившись со взглядом золотых глаз.

— Приветствую тебя, серый. Зачем ты явился? — вопросил Магистр.

— Pax Vobiscum! — поприветствовал тот Сайласа. — Меня зовут Генрих. Я пришёл за мечом Великого Магистра Жака де Моле. Новый Ритуал Сокрытия должен быть проведён в мире эльфов. Ключ жив и сейчас находится в моём лагере. Передайте мне меч, и барьер между мирами восстановится ещё на семь веков.