Андрей Трегубов - Могло быть и так, или Эльфы тоже люди

Они кружили, подняв левые руки, безотрывно глядя друг на друга, сближаясь.

Удар — они сцепились руками, пошли, перекрещивая ноги и оставаясь при этом на месте. Платья легко рисуют изгибы талий, волосы рассыпаются по напряжённым шеям и плечам.

Правые руки каждой спустились на талию соперницы, они начали идти: шаг — пол-оборота, шаг — пол-оборота, музыка быстрее, ноги в туфельках мелькают невесомо, пара кружится, свет идёт за ними.

Они с ненавистью смотрят друг на друга. Разрывают объятья, между ними снова Арр'Таш, хватает каждую за руку, поворачивает, прижимает руками к себе. Они почти лежат у него по бокам. Он приближает лицо к лицу одной из них, разворачивает обратно; к лицу другой, тоже обратно; отпускает руки.

Удар — жрица первая возвратилась к нему, схватила за руку и за талию, опустилась бедром на его бедро. Он подался в другую сторону. Губы так близко, так желанно…

Удар — он пружинящим движением возвращает её на ноги и слегка отталкивает.

Удар — Агапка — одну руку закинула ему на плечи, ногой обвила спереди его бёдра. Он отступил, подхватил её, его дыхание всколыхнуло прядь её волос на лице.

Удар — он отпустил её, поддержал, пока она не встанет, тоже оттолкнул.

Эльф напряжён, собран, стоит в центре круга света. На расстоянии вытянутой руки кружатся девушки. Он уже не выбирает, он понял, что является жертвой в этой женской охоте, украшением, предметом гордости и самореализации… Золотые глаза следят за каждым кошачьим шагом.

Музыка громче, сильнее.

Удар — прыжок — он обхватил обеих и закружил. Каждая шепчет на ухо слова любви, силы, мужественности.

Удар — он понял, что его выход — выбрать одну.

Удар — опускает их на ноги.

Удар — размыкает руки и отпускает девушку от себя.

Удар — впивается поцелуем в губы оставшейся, спускается на шею, зарывается лицом в чёрный бархат в паутине снежно-белых волос.

Девушка в красном, отринутая, гордая, смотрит на пару в круге света, не может успокоиться, отступить. Медленно поворачивает голову к застывшему безмолвному Лорешинаду. Улыбается сначала неохотно, потом в глубине глаз разгорается синий огонь страсти. Волны волос обрамляют румяное, зовущее лицо, губы приоткрыты.

Она приближалась кошачьей походкой. Так же, как Верховная Жрица плыла к Алтарю, на котором лежали Лорешинад с Ориелен…

Она соблазняла, желала, заражая новую жертву своим настроением… Легко взяла руки эльфа, рывком подняла на уровень плеч, призывая танцевать. Но Лорешинад остался стоять. Тогда она приблизила лицо. Синие глаза разгорались всё ярче, заставляя зажмуриться…

Вновь открыв глаза, Лорешинад увидел перед собой задумчивое лицо Хельги.

— Скажи мне, милый не-ребёнок, — начала она мурлыкающим голосом, — тебе сейчас снился какой-нибудь сон?

— Снилс-ся, — честно ответил эльф.

Хельга медленно кивнула.

— Хор-рошо-у. А я там была?

Эльф понял, что что-то не так. На определённые мысли наводили и внезапно ставшие тесными штаны. Но он обещал не врать Хельге.

— Нет.

— ЧТО?!

Далее последовал тычок в грудь, от которого эльфа буквально снесло с лежанки. Через миг он был вынужден продолжить катиться по полу, уходя от брошенного в него цуруги. Ещё через миг злобно шипящая Хельга выдернула клинок из пола и пошла на успевшего вскочить эльфа, приговаривая:

— Значит, тискаешь за везде меня, а видишь при этом кого-то ещё?.. Ну, погоди у меня, кролик серый!

За следующую минуту Лорешинад основательно пересмотрел своё мнение насчёт боевых навыков возлюбленной. Только эльфийская ловкость и выучка вин`эсса спасала его уши и другие — не менее важные — части тела от мелькающей в опасной близости узкой полоски стали. Точность атак позволяла предположить, что Хельга неплохо видит в темноте, либо ориентируется на красные огоньки глаз эльфа.

На очередном круге этого танца Лорешинад умудрился-таки схватить Вильв`Ори, и теперь парировал часть выпадов ножнами. Разумеется, ни о каких контратаках и речи быть не могло — в целях безопасности самой же Хельги.

«Семейную идиллию» прервал истошный визг, реакцией на который стало одновременно направленное в сторону звука оружие.

— Хм… — спокойно откашлялась Рина, двумя пальцами отводя от себя оказавшийся ближе цуруги. — И вам доброе утро, нервные создания. Точнее — добрый вечер.

— Ты… кто? — выдохнула Хельга.

Рыжая поднесла светящуюся палочку к подбородку так, чтобы на лицо легла тень, и «зловещим» голосом проговорила: