Андрей Трегубов - Могло быть и так, или Эльфы тоже люди

Воздух всколыхнулся. Хельга медленно повернула голову. Верхнюю часть тостов срезало всё тем же кухонным ножом. Сам нож вибрировал в стене.

— Ты ж…

— Ис-звини… — Лорешинад резко встал и отступил на шаг.

— Не извиню! — выкрикнула Хельга. Тут её прорвало: — Я знала! Я знала, что где-то подвох! Этот Кир никогда ничего не делает просто так! Ты, ниндзя в очках, немедленно признавайся, кто ты есть, иначе звоню в полицию и пофиг, что ты меня успеешь сто раз нашинковать!

Эльф грустно улыбнулся.

— Ты точщно хочеш-ш это ус-знать?

— ДА!

Он медленно снял очки таким непривычным жестом, что линзы оказались в ладони. Было заметно, что очки эти он носит редко. Над правым плечом и на поясе слева появились рукояти Кии-Вэльве. Эльф опустился на одно колено, не сводя с Хельги чуть светящихся в вечернем полумраке красных глаз.

— Меня с-зовут Лорешинад, — сказал он. — Я не ролевик. Я настоящий Ilythiiri — тот, кого вы нас-зываете «дроу». Я прошу рас-зрешения остаться в твоём доме, Хельга из Леса. Ес-сли я тхебя напугал — прошу прощения. Ес-сли ты хочеш, чтобы я ушёл — я уйду.

Она медлила ровно два удара сердца.

— Напугал? Меня?! Не смеши мои валенки, их и так подшивать надо! Дроу, да?! Сразу не могли сказать, без всяких ролевиков-приживал?! Всё! Всё могу простить, но не обман…

Она замахнулась для пощёчины, но в последний миг затормозила у лица. Эльф ощутил на коже слабое щекотание… шерсти? Рука девушки до локтя стала кошачьей лапой. Лорешинад не шевелился, не отводя взгляд. Девушка гневалась, лицо горело, глаза сощурились. Из шерсти на щёку эльфа выползли пять когтей.

— Ты не будеш-ш-шь уклоняться-яу? — подозрительно спросила Хельга.

Эльф отрицательно качнул головой.

— Я с-заслушил накас-зание.

Девушка фыркнула, тряхнула рукой, вернув ей нормальный вид, и молча вышла. Эльф остался на кухне.

Из комнаты донеслось:

— Компы не трогай, меч я забираю как гарантию завтрашнего повешения тарелки. Иначе игрушку не верну, понял? — выкрикнула девушка и громко хлопнула дверью в дальней части дома.

Лорешинад быстро съел половину курицы с жареным хлебом, убрал остатки в холодильник. Вернулся в комнату с «компами». Спустил с дивана на пол инструменты и книги. Воровато оглянулся и просмотрел их.

Книги были старыми, пара — на непонятном языке, остальные — про лечебные травы. Хельга не была похожа на светлых эльфиек, но могла тоже заниматься травничеством. Эльф всё больше убеждался в правильности названия жителей этого мира — «Разные».

Внезапно он осознал, что таинственный чарующий запах исчез вместе с хозяйкой за дверью. Ему стало нестерпимо тоскливо. Он не мог открыть окно — рама оказалась белая и со странной ручкой, — поэтому он уселся на диван и уставился на лампочку одного из шуршащих ящиков. Другие шелестели как-то по-своему, выше или ниже, громче или тише. Общий шум сливался, Лорешинаду грезились слова: «Не бойся…», «Она не сердится…», «Она знает меч…»

«Не понимаю. Зачем оставлять в своем доме того, кого ты боишься? И что случилось со мной? Почему мне не хочется перечить этой Хельге? В ней совсем нет магии… Или есть? её рука… Меч… Не понимаю…»

Ориелен, он уже почти забыл о ней, опьянённый чарами Хельги. Светлую он потерял, Разную-ведунью не отпустит!

Уже в полудреме пришла ещё одна мысль:

«А она красивая, Хельга из Леса…»

Девушка лежала в темноте, собирая мысли в кулак. Навязался ей на голову какой-то иномирской ниндзя!..

«Надеюсь, я не сильно его обидела. Не пойдёт же он меня в моём доме на винегрет рубить… И потом, откуда он взялся? Судя по хроникам, тут белой чуди — настоящей белой чуди, а не ролевиков — не было лет шестьсот… даже семьсот, наверно. Я думала, они вымерли, как мамонты. А они, оказывается, окопались где-то…

А с этим-то что мне делать? Ходит неприкаянный, без дома…

Да на кой он мне сдался — я ему не мамочка!

…А ведь что-то в нём есть…»

Поздним утром Грим всё-таки спустился на кухню. Мрачный Сайлас и прибитый Пашка слушали Тель, которая вещала спокойным убаюкивающим голосом:

— Они не могут ввалиться сюда всей толпой — только по одному и ценой жизни Наземной-жертвы… И голышом, простите за откровенность. Скоро здесь начнётся зима — будет забавно. Они не знают, что такое зима.

— Подожди, — «проснулся» Сайлас, — а где одежду-то берут?

— Так я же говорю: недалеко от избушки мамы потайной… как его… банкет.