Ольга Лукас - Тринадцатая редакция. Книга 5. Неубедимый

— А если не верны и не получится? Тогда — в расход? — жалобно спросил Виталик.

— Зачем же. Распустим организацию. Мунгов раскидаем по разным командам, без права общения. Шемобора отправим вечным подмастерьем к его учителю.

— Подождите, — вдруг осенило Константина Петровича, — но если эта Третья, как вы говорите, организация должна работать сама, без помощи свыше, то мы, значит, переходим на самообеспечение? И если «Мегабук» откажется от нас, то придётся самим искать дополнительные средства к существованию?

— Если откажется — придётся, — отвечал Кастор. — Но ты ведь сделаешь всё, чтобы вашим филиалом по-прежнему дорожили? Вот уж для этого тебе точно не нужна помощь свыше.

— Вы хотите сказать, что я буду работать с мунгами? — дошло до Дмитрия Олеговича. — А не боитесь запускать пиранью в свой игрушечный аквариум?

— А ты не боишься оказаться бок о бок с Бойцами, которые имеют на тебя зуб? — напомнил Кастор.

Шемобор посмотрел на сестёр Гусевых.

— У нас уже другой план! — объявила Марина. — Зачем нам его убивать? Мы его мучить будем.

— Он же, дурак, думал, что он страшное злое зло, которое такое ходит по городам и скупает души, — пояснила Галина. — А оказалось, что его обманули, а он — поверил. Неужели мы откажем себе в удовольствии постоянно напоминать ему об этом?

— Смотрите не надорвитесь, — огрызнулся их бывший враг.

— А что ты думаешь? Можно ли принять шемобора в вашу команду? — Трофим Парфёнович в упор посмотрел на Костю.

— Можно, — не отводя взгляда, ответил тот. — Всё, что было в прошлом, остаётся в прошлом. Третья организация начинается с чистого листа… Но если мунг с шемобором друг другу такие братья, то зачем нужна защита?

— А, защита, — мечтательно улыбнулся Кастор. — Да это вообще чистое искусство. Прекрасное изобретение древних аскетов. Доведённое до совершенства, идеальное. Оно передаётся из поколения поколение, потому что мир многое потеряет, если этот навык уйдёт навсегда.

— Бесполезный навык… — с горечью произнёс Константин Петрович.

— Многие навыки бесполезны. Но далеко не все столь же прекрасны, — утешил его Даниил Юрьевич.

— А как насчёт кровавой сечи? Мы будем одни против всех — против мунгов и шемоборов этого мира? — поинтересовалась Галина. — Будем резать и тех, и других без разбору?

— Вы будете, как выражается наш гостеприимный хозяин, жить невидимой миру жизнью, — пояснил Кастор. — Ни мунги, ни шемоборы, ни кто-либо ещё из живых людей не увидит и не почувствует вашей силы. Вам не нужно будет бороться ни с кем. Война окончена.

— Так, сестрёнка, мы можем сматывать удочки, — констатировала Марина. — Придётся ехать на «Евровидение». Потом вести унылую и предсказуемую жизнь рок-звёзд.

— Написал хит. Продал диск. Напился. Подрался. Попал на деньги и в скандальную хронику. Протрезвел. Написал хит… Тоска! — всхлипнула Галина.

— Вам решать. С вас начинается новая эра. Как скажете, так и будет, — равнодушно отвечал Трофим Парфёнович.

— Мы, конечно, жить хотим. И это. Бороться, чтоб всем радость, — быстро сказала Марина.

— В знак чего сдаём оружие! — добавила Галина. И вытянула откуда-то из рукава свой смертоносный зонтик. Бросила его на пол. Следом полетел убийственный маникюрный набор. За ним — портативный складной тесак. Галина не отставала: вскоре на полу высилась целая гора невинных с виду вещиц, превращённых хитроумными бабками в грозное оружие.

— Вот спасибо, милые, — поклонился букинист. — Верю, что всё это добро как-нибудь пригодится мне в хозяйстве. В крайнем случае в металлолом сдам.

— А если мы не справимся? — осторожно спросил Шурик. — С нами-то понятно, а как же ваши планы?

— Отложим ещё лет на пятьдесят, до подходящего случая, — спокойно сказал Кастор. — У нас ещё много времени, но чем раньше начнётся эксперимент…

— А что будет с Машей? — вдруг спросил Константин Петрович. — Она сейчас не с нами, но она — одна из нас.

— Проворонил ты свою Машу, — ухмыльнулся букинист. — Теперь она будет работать у меня, а это получше ваших детских игрищ в тайные организации. В последнее время я совсем перестал верить в людей. И люди — естественно — всё чаще подтверждают это. Но Маша — она другая. Она — человек, в которого веришь.

— Ну да. Она — такой человек, — грустно кивнул Константин Петрович.

— Ой, не кисни, только не кисни! — ткнул его кулачком в предплечье Кастор. — Не будет вас никто разлучать, была охота! Вы такие скучные, когда скучаете друг без друга, хватит, я уже на триста лет вперёд насмотрелся. Для вас двоих всё останется как было — только каждый будет брать свою высоту. Но так оно всегда было и всегда будет в жизни каждый проходит свой лабиринт, даже если при этом он идёт с кем-то рука об руку.