J.M. - Убийца теней

Усилием воли заставил себя Воллет отвлечься от этих помыслов, спрятать их глубоко в душе, и негромко, с должной почтительностью поприветствовать Хосвейна Лореттского.

- С чем вы сегодня пришли ко мне, отец Воллет? - ответив на приветствие, осведомился герцог.

- Знаете ли вы, ваша светлость, что прошлой ночью оборотный зверь убил еще одного человека? - без лишних объяснений перешел к делу первый священник.

- Да... важные доклады советник зачитывает мне, едва я проснусь... если, конечно, я в состоянии их выслушивать. - Герцог страдальчески поморщился. - Это все так ужасно... Говорят, это... м-мм... существо перегрызло бедняге шею?

Произнося последние слова, Хосвейн Лореттский заметно вздрогнул, как будто опасность грозила ему самому.

- Да, все так и было, ваша светлость. Я видел погибшего своими глазами.

- Ах, какой кошмар! Нужно обладать большой смелостью, чтобы отважиться смотреть на такое страшное зрелище.

- Творец посылает мне мужество, ваша светлость.

Хосвейн так долго сидел, возведя к потолку глаза, что у Воллета возникло искушение нарушить тишину, прервав это исполненное возвышенного ужаса витание в облаках. Но первый священник его поборол, дождавшись, когда герцог сам спустится с небес на землю.

- Так что вы хотели сказать, отец Воллет?.. - изрек, наконец, Хосвейн. - Что-то об этом демоническом звере?

- Да. Если точнее - о звере и об отступнике Талвеоне Эйрском. Не страшный ли грех, ваша светлость, что мы, лореттцы, уже год как сохраняем жизнь этому недостойному человеку?

- Но вы сами говорили, что следует добиться от него покаяния и отречения...

- Есть закоренелые еретики, от которых не добиться ни покаяния, ни отречения, и этот Талвеон, как стало мне ясно, как раз из таких. Его душу не спасти. Поэтому нам надо позаботиться о своих душах. Мне было откровение, ваша светлость. Я долго молил о нем, и сегодня на рассвете, прямо там, на месте этого страшного преступления, Творец сподобил меня окончательным пониманием. Едва стало известно о первом злодеянии оборотня, я сразу понял, что это кара нам за грех. Но теперь я знаю, за какой именно грех. Творец гневается на нас за то, что еретик Талвеон до сих пор жив.

- Да что вы говорите? - герцог принялся щипать жиденькую бородку - так проявлялось у него крайнее волнение. - Неужели?..

- Не иначе, ваша светлость. Говорю вам: милостью Творца у меня открылись глаза.

- О... - Хосвейн, насколько мог, постарался напустить на себя вид искусного дипломата. - Не подумайте, что я не доверяю вам, отец Воллет, но... в это трудно поверить. Судите сами: Талвеон Эйрский, конечно, вольнодумец, но не разбойник, не убийца. Одним словом, не такой злодей, который справедливо мог бы навлечь на целый город гнев Творца. Говорили, что он преподавал в ученой общине какие-то любопытные идеи...

- Кто говорил? - насторожился Воллет, как легавая собака, почуявшая дичь. Этой "дичью" был очередной возможный отступник. Всем известно, что в окружении герцога полно всяких непотребных вольнодумцев. Про некоторых из них нелишне было бы донести в норвейрскую Первообитель...

- Не помню, - выкрутился Хосвейн.

Заметил ловушку и решил защищать своих прихвостней? Иногда он вовсе не так глуп, как кажется.

- То, что ваша светлость соизволили назвать "вольнодумством", на самом деле - ужасная ересь. Талвеон Эйрский - отступник, а это преступление гораздо хуже, чем разбой или даже убийство. Вы сказали, что доверяете мне , ваша светлость... Так неужели вы сомневаетесь в откровении Творца ?

- Э-э, нет, нет, святой отец, - поспешил заверить герцог.

Он вдруг поймал себя на мысли, что этот человек наводит на него не меньший страх, чем разговоры о звере. Это недопустимо, просто немыслимо... Он все-таки наследный господин Лоретта! Хосвейну сделалось досадно, и это чувство почти пересилило страх. С такого как Воллет станется и об отступничестве герцога в Норвейр донести... Такой ни перед чем не остановится. На что нынче обменивают герцогское отступничество? На второсвященство в норвейрской Первообители?.. Впрочем... если дело зайдет так далеко, он, Хосвейн, тоже может пустить в ход свои норвейрские связи.

- Что же, - промямлил герцог, - вы полагаете, смерть еретика избавила бы Лоретт от напасти?

- Воистину так, ваша светлость. И никакие сумеречные охотники, которым город ни за что платит из казны, стали бы не нужны.

- Вы полагаете... - неопределенно повторил Хосвейн.

- Как же предположить иначе, если охотница уже третий день в городе, а оборотень продолжает свои черные дела?