Наталья Лебедева - Малахит

И вот, наторговавшись вдоволь в Кузнецово и несколько выпив, Алмазник удачно сымпровизировал. Все крестьяне, сидевшие в трактире, делали вид, что не смотрят и не слышат, но — он знал — ловили каждое его слово.

Развалившись на удобном резном стуле и поигрывая камешком на кожаном шнурке, Алмазник сказал:

— Слово для нас придумали, конечно, громкое. Выродки вы, мол. То есть род на нас закончится. Но теперь, слава прародителям, я вижу, что не на нас закончится род, — голос его по-актерски дрогнул. После паузы он продолжил, мерзко и пьяненько подхихикивая, — вы сами убиваете себя. Потомство и у вас теперь с гнильцой. Что, что могут ваши детки, ваши метисы, ваши выблядки?! Кто через сто лет сможет построить дом? А выковать меч? Идиоты…

Алмазник встал и, опираясь на посох, вышел из трактира.

Через неделю начались народные волнения.

Под жестким нажимом брата с одной стороны и разгневанных крестьян — с другой Смарагд был вынужден издать указ о категорическом запрете смешанных браков.

Берковский был уверен в необходимости силового вмешательства. Революция, путч, переворот — все равно что, но что-то делать было надо. Крон-принц уже был близок к совершеннолетию. Алмазник мялся и чего-то ждал. Даже во сне Берковский не переставал думать, как бы попасть в Камни самому. Придумать не удавалось, и тогда он усилил давление на Алмазника, тот — делать нечего — нашел исполнителя убийства и пугнул принцев.

Несколько лет спустя Алмазник заставил Ломню узаконить милицию и высылать тех, кто ослушался указа, из деревень на болота. Так появились Выселки.

Алмазник шел к Берковскому в отличном настроении. С некоторого времени у Берковского появилась дурная привычка: он все время цеплялся к Алмазнику и унижал его, но на этот раз Алмазник был уверен, что докажет свою состоятельность.

— Ну, что принес? — Берковский встретил Алмазника с показным равнодушием. — Опять мелочь и дешевка?

— Нет, у меня сегодня есть кое-что получше, чем камни.

— Да? Ну и что же?

Алмазник сунул руку во внутренний карман пиджака и достал оттуда КПК.

На экране была карта города. Пролетарка — отметил Берковский. Около волжского моста мигала зеленая точка.

— И кто это?

— Это собака. Любимый пес Нефрита.

— Не понял.

Алмазнику нравилось ощущать превосходство над Берковским — это так редко случалось. Медленно, растягивая слова, упиваясь триумфом, он начал объяснять:

— Я тут пару дней назад — случайно — поймал собаку. Оказалось, этот пес принадлежит Нефриту. Я хотел его просто прибить, а потом подумал — вот он, наш шанс найти вход в Камни.

— Это уже интересно, — Берковский подался вперед.

— Собака не простая, то есть не такая, как ваши собаки. У нас такие на вес золота. В буквальном смысле. Насколько я слышал, за этого пса отдали три бриллианта по шестьсот карат.

— И в чем же его особенность?

— У нас есть остров Кинесс, где разводят особых собак и особых лошадей. Все крестьяне, рожденные разговаривать с собаками или лошадьми, уезжают туда и учатся делать потрясающие вещи! Кинессийцы воспитывают щенков так, что они чуют не только запахи, они могут учуять мысли. Кинессийский пес найдет хозяина всюду, вернется к нему из любого места, даже незнакомого. Это уже проверено: бывало не раз. Эти собаки — потрясающие бойцы и охранники. Им можно давать задания, выстраивая объекты по ценности: это охранять ценой жизни, это можно бросить в случае угрозы… это вообще не слишком важно — гавкни для порядка и отойди… Я купил себе кинессийского коня — большой умница, уже успел спасти мне жизнь…

— Ну ладно, в пределах вашего мира пес, может быть, хозяина и учует. Но надеяться на то, что он найдет переход, я бы не стал.

— Ой, зря! Зря!

— Сколько он уже у нас?

— Вторые сутки.

— И до сих пор ничего?

— Нет, — Алмазник чувствовал, что снова теряет почву под ногами. — Он приблудился к какой-то старухе.

— А сейчас он где?

Алмазник взглянул на КПК:

— Смотри-ка, Дмитрово-Черкассы. Это же недалеко от того места, где я выхожу.

Берковский оживился:

— Да неужели?

Зеленая точка на экране замерла возле границы старого кладбища. Потом она мигнула и пропала. «Нет сигнала», — появилась надпись на экране компьютера.

Берковский вскипел от злости:

— Это что?! — заорал он на Алмазника.

— Так это же…

— Ты на что маяк подвесил? Ты, вообще, где его взял?

— Я его купил в зоомагазине, самый дорогой. Специально для собак. Крепится к ошейнику…