Роман Мискин - Амулет Святовита. Вторая часть

И ниже их, прямо из груди кошмарного оборотня-змеевича, торчала бронзовая стрела, всё еще дрожа.

- С-с-смерть... - шипели все эти меняющиеся личины.

Но земник рубанул что есть силы своим клинком - и тут же был отброшен неведомой силой назад.

- Отдай заколку... - загнусил шепеляво жуткий голос.

И виевич заструился вперед.

Но в тот самый мог, когда он готов был сомкнуть свои кольца вокруг земника - снова яркая вспышка. И в середине взорвавшегося пламени вдруг объявился огненный витязь с пылающим мечом в руке.

- Мамай! - радостно охнул Мартин, бросаясь к Лиго.

А витязь шагнул навстречу земникам - и улыбнулся:

- Простите, друзья мои! По-моему, я слегка задержался!

Сказал так просто, будто бы ничего вокруг и не происходило.

И, повернувшись, описал огненным клинком сверкающую дугу - и с маху опустил меч на голову змеевича.

Страшно закричала нечисть в огромной пещере, завыли волколаки, завизжали злыдни. А из разрубленного пополам тела виевича раздался жуткий рев, переходящий в свист, от которого закладывало уши и раскалывалась голова.

Посыпались сверху камни, задрожал древний мост, загудели стены огромной пещеры. А из пропасти, будто отзываясь на крик оборотня-змея, докатился глухой страшный гул.

И замерло всё - только судорожно свивался в предсмертных муках змеиный хвост чудовища.

Чародей наступил на него - а затем вонзил в него свой огненный меч. И когда судороги прекратились, взял и просто отшвырнул ногой остатки с моста в пропасть.

- Убирайся в ад, откуда и явился, - сказал вслед мертвому виевичу чародей.

А затем повернулся к земникам и подмигнул:

- Как же я рад вас видеть снова, Лиго и Мартин!

И раскрыл руки для объятий.

***

Третий день шумно пировали берендеи в подземной крепости, радуясь победе и встрече после долгой разлуки. Ходили, обнявшись, по винным погребам и кабачкам, орали песни, тузили в шутку друг друга, вспоминали все последние события.

А вспомнить было что - и встречу разделенных родов вместе, и битву с лютой нечистью.

- Говорят, серебро со временем темнеет, железо ржавеет, а медь синеет, - подшучивали златоградцы над берендеями из других кланов. - Одно только золото и блестит!

- Блестит-то оно, это точно! - отшучивались латники из иных родов. - Да вот только охраняет его железо, да сталь, да бронза!

- Ишь ты, железная башка! - замечал кто-то из Среброголовых. - А про серебро-то и забыл! Нас-то куда дел?

- А куда вас денешь-то? Вы завсегда со Златоградом рядом ошиваетесь - золотишко и серебришко вместе, будто в мошне! - поддел кто-то из усатых бывалых ратников.

И все гоготали.

Смеялся и Лиго вместе со старым мечником Кромом и юным латником Горготой, смеялся и вечно взъерошенный Прок Пеколс, которого наконец-то отпустили из покоев короля. Ибо теперь у постели подземного владыки и своего старого друга денно и нощно дежурил Мамай - и стараниями чародея удалось вырвать из цепких когтей смерти подземного владыку.

Одного только Мартина не было видно - и то понятно, он не отходил от Хильды ни на шаг.

Скучал немного по товарищу Лиго, хмурился иногда, задаваясь вопросом, потерял ли он друга - или все же доведут они вместе этот поход до конца?

Но когда земника хлопал кто-либо по плечу, участливо спрашивая, почему он голову повесил, Лиго только улыбался в ответ - и колотил кружкой по столу, требуя добавки. Один только Прок Пеколс его понимал, не отходя теперь от хозяина ни на шаг.

- А ежели я по девкам пойду, Прок? Ты тоже за мной по пятам будешь следовать? - спрашивал его Лиго.

- Ну, мало ли что там, сударь, - отшучивался Пеколс. - Может, поддержать там чего надо!

- Вот я тебе задам, олух! - смеялся Лиго.

И слуга вторил ему.

Однако это, тем не менее, не мешало Пеколсу каким-то образом навещать толстушку Мелинду - и по его блудливым глазам было видно, что у них всё ладилось.

Кром, правда, поначалу ворчал и даже грозился, несмотря на все заслуги Пеколса, оттаскать того за бороду привселюдно - но после шумного разговора со своей сестрицей выскочил из дому будто ужаленный, и махнул рукой:

- Делайте, что знаете! Не малые дети, в конце концов!

- Эй-эй, язык-то прикуси про малых детей! - высунулась в двери Мелинда, уперев руки в бока.

И старый мечник от греха подальше сбежал в пивную. И там, как ни смешно, к концу попойки уже сидел, обнявшись, с Пеколсом - и каждый орал на свой лад свою песню.

Вспоминали, как дружины берендеев выгнали остатки нечисти из подземных лазов и нор - и там, на поверхности Лесистых гор, залитой ярким солнечным светом и покрытой ковром густых рощ и дубрав, их встретила такая картина. Огромные бородатые великаны, заросшие рыжей мохнатой шерстью, добивали выскакивавших отовсюду из пещер волколаков, песьеголовцев и злыдней. И разорванными в клочья телами нечисти были усеяны все горные склоны.