Джоэл Розенберг - Огненный герцог

Справа, из рабочего кабинета матери доносилось постукивание клавиш. Торри повел друзей налево, мимо дверей в свою комнату и в комнату дяди Осии.

— Ты, Мэгги, будешь жить в гостевой, — закидывая сумку девушки в дверь, негромко заявил Торри. Он не хотел мешать матери, хотя, пока та работала с колонкой цифр, ее трудно было отвлечь разговором за дверью. — А ты, Йен, — в комнате для шитья, — продолжал Торри, открывая дверь в конце холла. — Окно выходит на юг.

Это помещение в семье всегда называли комнатой для шитья, хотя на самом деле это была вторая гостевая комната, чуть поменьше первой, но такая же приятная на вид. Стены выкрашены белой краской, в которую для теплоты примешали немного оранжевой, а светло-коричневый деревянный пол покрывал любимый дядей Осией современный скользкий на ощупь пластик.

Обшарпанным дубовым туалетным столиком и такой же умывальной стойкой пользовалась до замужества мать. Оба эти предмета обстановки ожидали своей очереди на ремонт, но все еще годились в дело.

Йен пощупал зеленый клетчатый плед на кровати.

— Твоей матери?

Торри покачал головой:

— Бабушки. Полагаю, тебе будет удобно — матрас ортопедический. Ванные в конце холла и напротив кабинета матери. Полотенца в шкафчике в коридоре — сам возьми, ладно ?

Комнаты были готовы к приему гостей; зимой, в те редкие дни, когда из-за надвигающегося бурана детям фермеров было опасно возвращаться из школы домой на автобусе, у Торсенов могли остаться ночевать, не причиняя особых хлопот, полдюжины гостей. Всегда было очень весело: Томпсоны, Гиссельквисты засиживались за полночь, слушая истории дяди Осии о вестри и асах, а маленький Тоби Томпсон в сотый раз просил рассказать о поединке Тора с Утгарда-Локи или о длинноногом Хёнире. [1]

— Душ — это чудесно, — потянулся Йен. — После спанья в машине принять душ и придавить ухо…

— А потом передохнуть, а потом вздремнуть?

Йен ухмыльнулся.

— Ага. Потом расслабиться, а там, глядишь, и сиеста наступит. Так что пойду приготовлюсь отдохнуть после ужина, пока не настанет время ложиться спать.

Торри тоже ухмыльнулся.

— Неплохая мысль!

Было приятно видеть, что Йен снова может дать сдачи; вероятно, ему каникулы пойдут на пользу больше, чем кому бы то ни было, уж очень он всегда напряжен.

Йен приподнял бровь.

— Э-э… А если мне станет скучно, эта ваша фехтовальная зала в подвале — туда можно пойти?

Торри постарался не нахмуриться в ответ. Что-то больно быстро отдых превратился в тренировку.

— Конечно. Спускаешься из кухни по лесенке, свет включается справа наверху от лестницы. Найдешь, в общем.

— Сначала ванная и передых: надо держаться приоритетов. — Йен уже расстегивал рубашку.

Торри улыбался, закрывая дверь, идя по холлу и спускаясь на первый этаж. Уж будьте уверены: Йен даже на каникулах не забудет о приоритетах.

Торри снова поднялся по лестнице, доставив наверх собственный рюкзак и маленький чемоданчик Мэгги. Рюкзак он оставил у дверей своей комнаты. Поставив чемоданчик на пол возле старого стола с откидной крышкой, он негромко сказал:

— Тебе здесь будет удобно. Это одна из моих любимых комнат.

Торри и в самом деле любил гостевую. В детстве, когда в комнате Торри воцарялся хаос, он часто приходил сюда поваляться с книжкой на широкой постели — покуда отец, не застав сына за этим занятием, не отсылал его убираться у себя или, точнее говоря, не запрещал сыну возвращаться в гостевую, пока его собственная комната не будет приведена в порядок. Отец запирал гостевую на ключ, не зная, что дядя Осия уже показал Торри потайную дверь за комодом: она вела из комнаты Торри в стенной шкаф комнаты для гостей. Чтобы открыть эту дверь, Торри стоило всего лишь взять со своего комода изогнутый кусок проволоки, засунуть его в еле заметную щель, которая даже при тщательном рассмотрении выглядела как небольшой зазор между панелями обшивки, затем, отодвинув комод и открыв дверь, пройти в соседнюю комнату и закончить книгу — и только потом приниматься за уборку.

— Очень мило, — сказала Мэгги, привалившись к двери и улыбаясь лишь самую малость слишком широко. — А ты и не говорил, что твоя мать — просто вылитая модель с обложки «Плейбоя». Это я про очки и пучок. Она забрала волосы в пучок, чтобы я приняла ее за ничем не примечательную женщину?

Торри принужденно улыбнулся.

— Она биржевой инвестор.

Мэгги коснулась кончиком языка уголка губ.

— У моего отца есть знакомый брокер: лысый человечек с большим пузом и плохим пищеварением.