Томас Диш: Томас Неверующий

Толлер сидел в кресле подчиненного и клокотал от ярости. Уайтхолл сочувственно глянул на своего первого заместителя, Клэббера, и двух сотрудников, которых привел с собой шеф. Те выглядели совершенно подавленными. Работа по осуществлению связи не входила в их компетенцию.

Толлер поднялся, испустил громовой рык (когда он открывал рот, никакие сравнения, кроме как с торнадо, в голову не приходили) и двинулся на Уайтхолла, потрясая перфорированной лентой. Это был отчет ТОМАСа.

— Что сие означает, Уайтхолл? Вы знаете, что сие означает? Сделайте одолжение, объясните мне, что сие означает.

Уайтхолл схватил бумажную ленту.

«Охренительная чушь!» — прочел он в ней.

— Это значит, что проанализированное донесение имеет очень высокую степень невероятности, господин директор, — ответил он. — Менее одного шанса на миллиард. ТОМАС не смог точно подсчитать вероятность, я полагаю, вернее будет сказать, невероятность.

— Речь, таким образом, идет… о невозможности?

— Да, насколько ТОМАС способен определить. Строго выражаясь, по моему мнению, не существует ничего, что было бы невозможным.

— Если это невозможно, машина так и говорит. Но в любом случае, она не должна говорить грубо. Охренительная, это недопустимое слово.

— Разумеется, господин директор. Думаю, это маленькая шутка техника, программировавшего ТОМАСа.

— Кто этот техник?

— Полагаю, что я, господин директор.

— Вы полагаете?

— Это всего лишь манера говорить, речевая привычка, связанная с тем, что по роду занятий я оперирую вероятностями. Я действительно ввел данное выражение в программу ТОМАСа, но никогда не думал, что ему придется к нему прибегнуть. Позвольте поинтересоваться, о чем сообщается в донесении? Не розыгрыш ли это?

— Вы все равно не поверите, Уайтхолл.

— Моя работа не в том, чтобы верить, я лишь занимаюсь вероятностями.

— На прошлой неделе, сразу после вашего отъезда, поступило донесение из Уганды. Я было подумал, что наш агент в Кампале развлекается, но он, как известно, начисто лишен чувства юмора. Короче, Несбит… э-э-э… я хотел сказать…

— Наш агент в Кампале, — подхватил Уайтхолл.

— Черт возьми, Уайтхолл, вообще-то, вы должны знать наших осведомителей исключительно по кодовому номеру.

— А я бы и не знал имен, если бы вы их не поминали при всяком удобном случае.

— Наш агент в Кампале, — невозмутимо продолжил Толлер, — имеет индекс доверия один из самых высоких по всему Управлению. Если информация всего лишь слух, Несбит обязательно уточняет, и, как правило, знает, до какой степени ему можно верить. Клэббер, каким был индекс Несбита до этой истории?

— 0,87, господин директор. Только у Сэндбурна в Москве выше.

— У кого?

— У агента 36-М, господин директор.

— Будьте внимательны, Клэббер. Никогда не называйте наших людей по именам, даже среди нас. Это плохая привычка. Вы можете нанести ущерб их безопасности.

Бровь Клэббера едва заметно приподнялась, а кожа на щеке натянулась, гримаса, предназначенная Уайтхоллу, давала понять, что их шеф — создание невыносимое. Уайтхолл склонил голову и поджал губы, что имело целью одновременно успокоить насторожившихся адъютантов Толлера и перейти к следующему вопросу:

— Что сообщает агент 9-К в своем донесении?

— Чистейший вздор! Полный абсурд! По его словам, колдуны Уганды — из тех, что живут в заповеднике Мерчисон Фоллс, где такие вещи еще в ходу — сконструировали левитатор, антигравитационный механизм, способный поднять вес в десять тонн.

Вопреки своему собственному утверждению, Уайтхолл вынес вердикт во всем его лаконизме:

— Невозможно.

— Или, как выражается ТОМАС, охренительная чушь, верно? Но дело в том, что у Несбита индекс доверия 0,87, по крайней мере, был таким.

— Кто выступил его информатором? Гамадрил?

— На информатора он не ссылается, он справился сам, лично проникнув на территорию заповедника. И если бы вы видели его список расходов! Только на то, чтобы получить доступ, пятьсот долларов! Он пробыл там три недели и утверждает, что видел это своими глазами.

— Какой-то фокус.

— Несбит клянется, что любой трюк исключен. Демонстрация проходила под открытым небом. Платформа левитатора была сделана из тиковых брусьев, ограждающие перила — из бамбука. Никакого видимого двигателя. Груз состоял примерно из двадцати пяти коров. Приблизительно десять тонн. Все это было поднято на высоту около тридцати метров, выше верхушек самых высоких деревьев. Остановившись там, платформа начала перемещаться в горизонтальном направлении. Она опустилась только после того, как одна из коров ухитрилась перелезть через перила и сверзиться вниз. Несбит осмотрел ее и говорит, что сила тяжести оказала на корову очень серьезное воздействия. Операцией, которая продолжалась двадцать минут, руководили два колдуна, один на борту левитатора, другой, его помощник, на земле. Такова история Несбита. Что вы о ней думаете?