Джордж Мартин: Игра престолов (Книга I)

Еще дюжина рыцарей попыталась добиться внимания. Тирион был несколько обескуражен количеством незнакомцев, готовых убить его. Что, если план его все-таки не слишком умен?

Леди Лиза подняла руку, призывая к молчанию.

— Благодарю вас, милорды. Сын мой, безусловно, отблагодарит вас так, словно бы он присутствовал среди нас. В Семи Королевствах нет людей столь же отважных и верных, как рыцари Долины. Если бы я могла, то даровала бы всем вам эту честь. Сир Вардис Иген, вы всегда были правой рукой моего благородного мужа. Вы будете нашим чемпионом.

Сир Вардис не проявил восторга.

— Миледи, — проговорил он серьезным голосом, опускаясь на одно колено, — прошу вас возложить эту ответственность на другого, я не испытываю желания драться. Этот человек не воин, поглядите на него. Он карлик, в два раза ниже меня и хром. Позорно убивать такого человека и называть это правосудием.

— Великолепная мысль, — рассудил Тирион, — я с ней согласен!

Лиза с яростью поглядела на него:

— Ты потребовал поединка. А теперь я требую назначить своего чемпиона, как это сделали мы.

— Мой брат Джейме охотно примет участие в нем.

— Твой драгоценный Цареубийца в сотнях лиг отсюда, — отрезала Лиза Аррен.

— Пошлите за ним птицу, и я охотно дождусь его прибытия.

— Ты встретишься с сиром Вардисом завтра.

— Певец, — сказал Тирион, обращаясь к Мариллону, — когда ты сложишь балладу о сегодняшнем дне, не пропусти этого мгновения: пусть там будет сказано, как леди Аррен отказала карлику в праве выбора чемпиона и как выставила против хромого недоростка своего лучшего рыцаря.

— Я тебе ни в чем не отказывала! — выпалила Лиза Аррен, в пронзительном голосе ее слышалось раздражение. — Называй своего чемпиона, Бес, если ты считаешь, что найдешь здесь человека, готового умереть ради тебя.

— Если вы не против, я предпочту такого, который готов убить ради меня, — ответил Тирион, оглядывая длинный зал. Никто не шевельнулся. На мгновение он подумал, что совершает колоссальную ошибку. Но позади кто-то шевельнулся.

— Я выйду за карлика, — вызвался Бронн.

В средневековье север нередко ассоциировался с верхом, вершиной мира.

Приблизительно 127 кг.