Джордж Мартин - Игра престолов (Книга I)

Морд задумчиво теребил ремень, но в конце концов сдался и отправился за бумагой и чернилами. Когда письмо было написано, тюремщик подозрительно нахмурился, глядя на бумагу.

— А теперь передай мою весть, — приказал Тирион.

Он ежился в полусне, когда за ним пришли поздно ночью. Морд открыл дверь, сохраняя молчание. Сир Вардис Иген разбудил Тириона носком сапога.

— На ноги, Бес. Миледи хочет видеть тебя.

Тирион попытался протереть глаза и кривился с деланным недовольством.

— Она-то, вне сомнения, хочет, но что заставляет вас считать, что я хочу видеть ее?

Сир Вардис нахмурился. Тирион помнил его по годам, которые он провел в Королевской Гавани в качестве начальника домашней дружины десницы. Серебряные волосы, квадратное лицо, крупные черты и полное отсутствие улыбки.

— Твое желание меня не касается. На ноги, или я прикажу нести тебя.

Тирион неловко поднялся на ноги.

— Холодная ночь, — сказал он небрежно, — а в чертоге, наверное, еще холоднее. Я не хочу простудиться. Морд, будь другом, принеси мой плащ.

Тюремщик скривился, на лице его проступило подозрение.

— Мой плащ, — проговорил Тирион. — Шкуру сумеречного кота, которую ты взял от меня на хранение. Помнишь?

— Принеси ему проклятый плащ, — приказал сир Вардис, Морд не осмелился возражать. Отвесив Тириону взгляд, сулящий расплату, он отправился за плащом. Завязывая шкуру на шее, Тирион улыбнулся:

— Благодарю. Я буду вспоминать тебя всякий раз, когда стану надевать его. — Перебросив край чересчур длинного меха через правое плечо, он впервые за последние дни почувствовал себя согревшимся. — Ведите меня, сир Вардис.

Большой зал дома Арренов был освещен пятьюдесятью факелами, горящими на стенах. Леди Аррен сидела на троне в черном шелковом платье с луной и соколом, вышитыми жемчужинами на груди. Поскольку Лиза явно не собиралась в Ночной Дозор, Тирион решил, что она сочла траурное одеяние самым подходящим, чтобы слушать его признания. Длинные, как солома, волосы, заплетенные в сложную косу, опускались на ее левое плечо. Высокий трон возле нее пустовал, маленький лорд Орлиного Гнезда, конечно же, спал и трясся во сне. Тирион был в высшей мере благодарен за это судьбе.

Ланнистер глубоко поклонился и оглядел зал. Как он и надеялся, леди Аррен созвала своих рыцарей и свиту, чтобы они выслушали его признание. Он увидел морщинистое лицо сира Бриндена Талли и пухлую физиономию лорда Нестора Ройса. Возле Нестора находился человек помоложе, с пышными черными бакенбардами, который мог быть лишь его наследником, сиром Альбаром. Представлены были почти все основные дома Долины. Тирион заметил сира Лина Корбрея, старого лорда Хантера на подагрических ногах, вдовевшую леди Уэйнвуд в окружении сыновей. Других гербов Тирион не знал: сломанное копье, зеленая гадюка, горящая башня, крылатая чаша…

Среди лордов Долины оказалось несколько его знакомых по высокогорной дороге. Бледный от полузаживших ран сир Родрик Кассель стоял возле сира Уиллиса Воде. Мариллон-певец успел найти себе новую деревянную арфу. Тирион улыбнулся; что бы ни случилось сегодня, важно, чтобы события не остались в тайне, ну а певец разнесет повесть по всем Семи Королевствам.

В дальнем углу зала у колонны устроился Бронн. Черные глаза вольного всадника были обращены к Тириону, рука его непринужденно лежала на рукояти меча. Тирион поглядел на него и задумался…

Кейтилин Старк заговорила первой:

— Нам сказали, что ты хочешь признаться в своих преступлениях!

— Именно так, миледи, — ответил Тирион.

Лиза Аррен улыбнулась сестре:

— Небесная камера сломает любого. В ней злодея видят боги, там нет тьмы, где он мог бы укрываться от их глаз.

— Он не кажется мне сломленным, — заметила леди Кейтилин. Леди Лиза не обратила внимания.

— Говори, — приказала она Тириону. А теперь пора бросить кости, подумал он, торопливо глянув на Бронна. С чего же начать?

— Признаюсь, я очень злой карлик. Грехи мои и преступления несчетны, милорды и леди. Я спал со шлюхами — и не однажды, а сотни раз. Я желал смерти моему лорду-отцу и моей сестре, нашей доброй королеве. — Позади него кто-то хихикнул. — Я не всегда обращался со слугами с добротой. Я играл в кости и плутовал при этом, признаюсь со стыдом. Я говорил много жестоких и злобных вещей о благородных лордах и дамах двора. — Послышался хохот — Однажды я…

— Молчать! — Бледное лицо Лизы Аррен порозовело. — И что же ты сейчас делаешь, карлик?