Владислав Григорьянц - Сага о Ласке Сэме и его друзьях

- Ого!

- Я еще постараюсь собрать информацию на месте, только мне кажется, что в ближайшее время противник начнет операцию по окружению лагеря. Уж больно много наемников высадилось. Откуда им платить? Особенно, если война затянется. Следовательно, нападут быстро.

- Понял.

- Рутти!

- Да, командир.

- Тебе даю пять человек. Доставьте картографа к нашим. Любой ценой. Везите медленно и осторожно. Он должен успеть засвидетельствовать преступные действия противника. В общем, постарайся доставить его к нашим. Тут свидетельства. Но он убдет главным свидетелем. Удачи тебе, Рутти, удачи!

- Мик. Я думаю, ты слышишь меня. Так вот. Ты еще можешь отомстить врагам.Сам отомстить. Мик, не сдавайся. Выдержи эту дорогу. Мы должны доставить тебя к нашим. Там ты сможешь дать показания против врага. Да и сам ты станешь показанием. Это очень важно. Поверь мне, Мик.

Сэм отвернулся, хотя картограф не мог видеть его слез, но стоявший рядом с ним Командир Доу смотрел на вырванного из рук врагов пленного с ужасом.

- Я хотел бы погибнуть в бою, но не дать врагу возможности издеваться над собой. - произнес командир Доу, когда носилки с раненным отправились в дорогу.

- Он не был военным. - Ответил Сэм. - И это самое ужасное в его военно карьере, Командир Доу.

Глава двеннадцатая

Решающее сражение

Лагерь у Квариверда. Мятежные баронаты. Спорная территория.

Поехал славный рыцарь мой

Шестнадцать дней назад,

Я пояс верности одев,

Все дни не сомкнула глаз.

И вот примчался ко мне гонец:

Он выиграл турнир!

И дочку графа л'Ореллей

Взял в жены мой господин!

- Странное завершение саги, моя госпожа, не кажется ли вам?

- Ну, говорят, эта история настоящая. Мне кажется, так оно и было. Много столетий назад.

- Может быть, может быть...

Генерал Картель д'Патрис был не слишком силен в элегантном словоблудии, а потому в присутствии прекрасной Вивиан, любовницы императора, быстро смущался, краснел и вообще вел себя, как глупый медведь. Девица прибыла в военный лагерь, сославшись на письмо императора, который настоятельно попросил ее прибыть в расположение воинской части. И теперь генерал чувствовал себя в преглупейшем положении. Вивиан прибыла инкогнито, в мужском платье и с маленькой охраной. Девицу сопровождали две дамы, переодетые, как и она, в мужские платья и два телохранителя императора. Уж этих молодцов ни с кем спутать было невозможно. Жоз де Марчан воспользовался суматохой, вызванной появлением фаворитки императора, и все время пропадал на позициях, давая возможность одному генералу отдуваться за двоих, постоянно развлекая прибывшую даму.

И если бы не любовница генерала, шлюшка Мигелина, старый вояка рехнулся бы сразу же, как только дамы приехали в расположение его армии. Мигелина повела себя как настоящая хозяйка: прибрала в шатре (раньше генерал, не выносивший порядка такого просто не мог допустить), приготовила несколько изысканных блюд, намекнув генералу, что личного повара стоило бы перевести в передовой отряд армии. Короче, взяла на себя все заботы о быте прибывших дам.

Как ни странно, с Вивиан Мигелина быстро нашла общий язык и они быстро стали шептаться, как закадычные подружки. Разница социального происхождения абсолютно не волновала Вивиан, которая сама была из простолюдинов. А свое выскородие она получила как раз благодаря связи с императором. Вивиан была невысокая худенькая женщина с остреньким носиком и высокими скулами, которые лишь оттенял прелесть ее экзотической внешности. Белые пышные волосы кудрявились и рассыпались волнами почти до середины спины. Вивиан играла на лютне, а Мигелина прекрасно владела виолиной, кроме того, две сопровождающие Вивиан дамы, Габо, графиня д'Яр и Логеренна, баронесса д'Рабитор довольно сносно владели игрой на гамбе. Так в палатке генерала сложился неплохой квартет. Дамы мучили нежные уши военного, привыкшие к командам и ругани на поле боя, утонченными пассажами изысканных мелодий и вместо хаоса войны вносили в его ум гармонию амурного разлива.

От такого издевательства генерал Патрис похудел, осунулся лицом и, вообще, представлял собой довольно жалкое зрелище. Особенно его бесил абсолютный порядок, который в его палатке навела и поддерживала Мигелина. Генерал теперь не мог найти ни одной вещи, особенно поражался тому, куда тонкий женский ум способен засунуть карты с изображением позиций. А самые свежие карты почему-то оказывались в самых потаенных уголках палатки. Ругаться при дамах генерал не смел, а потому при малейшей возможности вымещал все раздражение, царившее в его военном сердце на ни в чем неповинных подчиненных.