Владислав Григорьянц - Сага о Ласке Сэме и его друзьях

Он сохранил власть в своем небольшом королевстве. И сохранил дружеские отношения с новой империей Анно, признавая свою формальную вассальность, но форма была столь туманной, что на самом деле Протингия оставалась пусть и дружественным, но независимым государством, что создавало империи свои трудности.

Дело в том, что Рандские острова вновь признали руку императоров династии Анно. Но море было только в Вольных баронатах и Протингии. И вся торговля и все сношения с колонией происходили теперь через Протингию. Независимые баронаты, которые именовали себя Сеймаком, проявили неуважение к империи Анно. Они были обречены на поглощение, тем более, что империи как воздух необходимо было прорубить выход к морю.

Независимые и свободолюбивые баронаты, числом двадцать пять, вот уже шесть лет вели успешную партизанскую войну против войск императора. Сначала имперская армия одерживала победу за победой. Казалось, еще немного - и войска вступят в Магеллон - столицу Сеймака. Но враг изменил тактику, войска империи оттянулись на исходные позиции, победы стали локальными и очень-очень незаметными. Практически не влияющими на исход войны. К вялотекущей войне на южной границе все привыкли: то возьмут какое-то укрепление, то отступят, повесят семью мятежников, а их никак не становится меньше (война началась тем, что император присоединил земли баронатов к империи, объявив каждого несогласного мятежником) и, казалось, ничто не изменится в спокойном болоте рутинных событий.

- Сир, вы просили прийти меня?

На парапете башни появился еще один человек. Ожидавший его развернулся к пришедшему лицом, оперся спиной о зубец парапета и произнес:

- Магат Лаут. Я рад вас видеть в полном здравии и бодром расположении духа.

- В моем возрасте говорить о здравии глупо, сир, но дух мой должен быть бодрым. Иначе задачи, которые ставит перед нами Ваше Величество просто не решить.

- Я прошу прощения, если заставил совершить вас слишком тяжелую прогулку.

- Сир, умеренная физическая нагрузка в моем возрасте будет даже полезна.

- Так вот, я хотел показать вам, массатус Лаут, как прекрасна Равенна! Посмотрите сами!

- Да, сир...

- Но не только пейзажи столицы волнуют меня, магат Лаут, не только...

Советник внимательно слушал своего императора, но тот замолчал, опять рассматривая какую-то точку далеко-далеко, почти за облаками.

- Престиж империи страдает. Нам надо заканчивать с мятежниками. Я поручу генштабу разработать план компании с использованием всех возможных сил. Мы должны раздавить их. Раздавить.

- Сир, я просил бы вас принять одного человека.

- Это важно?

- Да, сир.

- И это касается войны с мятежниками?

- Да, сир.

- Я прийму его.

- Сир, прошу, чтобы встреча произошла в обстановке строгой секретности.

- Организуйте.

Император опять замолчал.

- Скажите, массатус Лаут, вам не кажется, что столь прекрасный город должен иметь прекрасную правительницу?

- Несомненно, сир...

- Ладно, что-то я размечтался... Скажите, советник, что-то продвинулось по моему личному вопросу.

- Мы нашли единственно возможный на сегодня выход, сир.

- Хм...

- Прочтите этот проект. Он уже готов и мы можем вынести его на Коронный совет, если на то будет ваша воля, сир.

- Благодарю вас, магерум Олар. Я посмотрю этот документ... на досуге...

И император опять уставился куда-то вдаль, едва заметным жестом отпустив советника.

Квартал суконщиков. Кассарах. Провинция Каррита. Империя Анно.

Кто не знает Толстогубого? Никто? Верно, никто! Только это сейчас его никто не знает. А тогда Толстогубого знала любая блоха на блошином рынке. Толстогубый Миркит появился в Кассарахе из ниоткуда. Говорили, что он был каторжником, говорили, что служил наемником на далеком севере, а в Кассарахе он начинал с того, что с ходу занялся наездами на скупщиков краденого. Эти кадры входили в небольшую гильдию вольных купцов и, обычно, могли за себя постоять. Но обстановка в Кассарахе стала для них не слишком благоприятной. После того, как парочка самых упрямых торговцев куда-то исчезла, а в лавки несговорчивых стала регулярно наведываться городская стража, да всякая криминальная шушера, вовлекая честных предпринимателей в большие убытки, Толстогубый Миркит стал видной фигурой в преступном мире Кассараха. Как-то так само собой получилось, что оставшиеся в городе вольные купцы работали только под крышей старины Толстогубого. Он не принадлежал ни к одной из группировок, издавне поделивших город между собой, он был свободным художником, хотя многие считали его просто цепным псом шефира. И для этого были веские основания.