Александр Больных - Сын дракона, внук дракона

Постепенно мои нервы начали сдавать, рукоять пистолета-пулемета сделалась неприятно влажной.

— Может, вернемся? — предложил я. — Все равно мы вряд ли кого-нибудь найдем. Для профилактики закачаем в шахты тонну-другую фосгена — и пусть Свенторжецкий заново осваивает свое хозяйство. После санобработки оно наверняка будет безвредным.

— Нет, — совершенно неожиданно возразил Ерофей. — Мои амулеты говорят, что здесь кто-то находится. Кто-то либо что-то — не вполне ясно.

— Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, — сварливо прокомментировал я. — Выражайся точнее: живой или мертвый, кто или что здесь?

— Как раз уже не живой, но еще не мертвый, — Ерофей задумчиво уставился на сложную плетенку из веточек и косточек — своего рода пеленгатор.

Кто-то робко кашлянул за спиной. Я подпрыгнул, едва не нажав на спуск.

— Если товарищ генерал позволит…

— Какого черта?!

Адьютант состроил обиженную мину.

— Я только хотел помочь.

— Как?

Он засмущался.

— Дело в том, что… наверное вы сами заметили… просто не придали внимания… такие пустяки…

— Признавайтесь! Не тяните резину! — Даже в минуты крайнего раздражения я отменно вежлив.

— Здесь немного попахивает.

Ерофей вскинулся и шумно потянул воздух широкими ноздрями. Брови его задумчиво поднялись.

— И правда, пахнет.

Я старательно принюхался.

— Ничего не чувствую.

— Это зависит от индивидуальных особенностей, — туманно пояснил адьютант.

Чего ж здесь непонятного: человеку не учуять, зато нелюдь — запросто… Хам.

— Ты хочешь сказать, что твой генерал нюх потерял?!

— Ни в коем случае.

— Хватит перепираться, — оборвал разгорающуюся склоку Ерофей.

— Поспешим. Предчувствую я страшную беду.

— Ведите, — сдался я.

И мы помчались по темным коридорам, каждую минуту рискуя разбить нос при не замеченном повороте.

Это был тот самый командный пункт, который мы столь долго искали. Сначала я решительно ничего не мог разобрать — в огромном зале царила тьма египетская. Ерофей с недовольным ворчанием долго шарил по стене. Вообще-то домовые неплохо видят в темноте, но здесь была не та темнота. Наконец он нашел выключатель, щелкнул им, ко всеобщему удивлению свет загорелся. Пыльные лампы разбросали по залу неряшливые тени…

Да-а…

Сначала я понял, почему лейтенант унюхал нечто . Немного погодя, я разглядел, что именно он унюхал, и меня стошнило. Ерофей тоже чувствовал себя явно не в своей тарелке. Зато лейтенантишка хоть бы что.

Прямо посреди зала, между столами и пультами, аккуратными рядами лежали трупы. Много трупов. Сейчас я и уловил сладковатый гнилостный запах, от которого кружилась голова.

Ерофей, морщась, внимательно осмотрел нескольких покойников.

— Я так и думал, — тяжело вздохнул он.

— В чем дело? — поборов тошноту, спросил я.

— Смотри сам.

Кое-как одолев спазмы, я подошел поближе. На лице каждого покойника виднелись два крошечных синеватых пятнышка с капелькой засохшей крови.

— Понял? — повернулся ко мне Ерофей.

— Куда как ясно, — кивнул я. Не узнать характерный укус вампира было просто невозможно.

Позади раздался шумный вздох и странное причмокивание, словно у лейтенанта вдруг обильно пошла слюна, однако он старался ее удержать. А может так оно и было…

— Вовремя мы успели, — еще больше помрачнел Ерофей. — Дня через два-три они встанут. Представляете, что тогда начнется?

Еще бы, не представить… Несколько десятков вампиров разом вырываются на свободу… Все вокруг превратится в ад кромешный.

— Ясно, — подвел я итог. — Придется их всех уничтожить. Теперь я точно представляю, с кем мы воюем. Будем действовать соответственно. Я немедленно вылетаю в центр для доклада Главному Маршалу. Ерофей, останешься за меня. Все сжечь, базу обработать самым тщательным образом. Отвечаешь головой.

Возвращение было невеселым. Дело даже не в том выговоре, который вне всякого сомнения ожидал меня. Нет. Просто я впервые засомневался в своих возможностях. До сих пор зло, с которым мне привелось сталкиваться, было каким-то… не слишком злым, что ли. Не слишком настоящим. Обходилось моральными травмами, как правило. И вот пришлось столкнуться лицом к лицу со звериным оскалом. Теперь я начал понимать опасения и заботы Маршала, представил весь груз ответственности, лежащий на его плечах, примерил на себя его погоны… Не скажу, что безоговорочно понравилось. Решительно не имеют значения мелкие политические свары где-то там, в верхах. Правительства приходят и уходят, а разведка, то есть Россия, остается. И нам доверена ее безопасность, как бы не именовалось наше учреждение. ВЧК, НКВД, МГБ, КГБ, либо иначе. Спросят с нас вне зависимости от вывески.